Военная тайна

рята. Тут же рядом вспотевший Баранкин заколачивал последние гвозди в башенку фанерного танка, а прыткий Иоська вертелся около него, подпрыгивал, похваливал, поругивал и поторапливал, потому что танк надо было еще успеть выкрасить.

- Так, значит, завтра? - уговаривался Толька с Владиком.

- Сказано, завтра.

- И чтобы не получилось, как сегодня. Я туда - он сюда. Он сюда, а я туда. Как только приведут, скомандуют "разойдись", я сразу нырк, ты тоже. И на верхней тропке, возле беседки, встретимся.

- А если там кто-нибудь уже есть?

- Тогда шарах в кусты. Сиди да посвистывай.

- Я-то свистну! - усмехнулся Владик, и, щелкнув языком, он рассыпался такой оглушительной трелью, что Натка подозрительно посмотрела на этих друзей и погрозила пальцем.

Наступил вечер праздника.

При первом ударе колокола затихли песни, оборвались споры, прекратились игры, и все поспешней, чем обыкновенно, бросились к своим местам в строю.

- Ты не видала папу? - уже в третий раз спрашивал огорченный Алька у Натки.

- Нет, Алька, еще не видала. А ну, ребята, одернуть безрукавки, поправить галстуки. Как у тебя шнурок, Карасиков? Опять трусы сползать будут?

Пока ребята одергивали и оправляли друг друга, она успокоила Альку:

- Ты не печалься. Раз он сказал, что придет, - значит, придет. Наверно, на работе немного задержался.

На другом конце линейки разгневанный звеньевой Иоська ахал и прыгал возле насупившегося Баранкина.

- Сам танк заставлял красить, а теперь сам ругается, - хмуро оправдывался Баранкин.

- Так разве же я тебя галстуком заставлял красить? - возмущался Иоська. - И тут пятно, и там пятно. Эх, Баранкин, Баранкин! Ты бы хоть раньше сказал, а теперь и кладовая заперта и кастелянша ушла. Ну, что мне теперь делать, Баранкин?

- Раньше я пошел галстук горячей водой с мылом мыть, а сейчас, когда высохло, гляжу - опять на сухом видно. Я макнул кисть, вдруг кто-то меня толк под руку. Ну, вот и брызнуло. Разве же, когда человек работает, тогда толкаются? Я, когда человек работает, лучше его за сто шагов обойду, а толкать никак не буду.

- Значит, у беседки, - еще раз шепотом напомнил Толька. - Спички взял?

- Взял... Помалкивай, - тихо ответил Владик и неосторожно похлопал по заправленной в трусы безрукавке.

Неполный спичечный коробок брякнул, и звеньевой Иоська разом обернулся:

- Ты зачем спички взял? Нехорошо! Брось, Владик.

- А тебе что? - испуганно прошипел Владик. - Какие спички?

- Звено, Владик, ударное, а у одного галстук в краске, у другого спички спрятаны... Брось лучше. Стыдно! Да чего ты грозишься? А то не посмотрю, что товарищ, и скажу вожатой.

- Ну, говори... Провокатор!

Иоська отшатнулся. Доброе веснушчатое лицо перекосилось, губы дернулись, кулаки сжались. Но в это же самое мгновение снизу, от главного штаба, взвилась сигнальная ракета - "всем сбор". И от фланга к флангу раздалась громкая команда: "Внимание!"

Если бы это был не Иоська, а кто-либо другой, то, вероятно, несмотря