У подножия старого замка

Волки выходят из лесу

Через две недели после свадьбы часть, в которой служил Андрей, была переброшена дальше на запад. Андрею разрешили явиться на новое место службы после рождественских праздников, которые Ирене очень хотелось провести дома вместе с сестрами. До сочельника оставалось всего два дня. Приехал Юзеф. Узнав, что в доме еще нет елки, заявил:

— Елка будет! Отдохну немного с дороги и схожу с дядей Костей в лес. Мы с ним знаем, где растут самые красивые и густые елки.

Вместе с паном Граевским и Юзефом собралась в лес и Леля. Сразу за городом пан Граевский и Юзеф заспорили. Дядя Костя доказывал, что Юзефу следовало бы теперь, когда Ирена уедет, вернуться домой, что дел для него и в Гралеве хватит, а девочек не стоит везти на этот беспокойный восток, отрывать от школы. Быть может, и отец скоро домой вернется… Но Юзеф не соглашался.

— Сестры не маленькие. Халине уже почти четырнадцать. Обед сварить сумеют. К тому же тетя Марта обещает остаться у нас насовсем.

Леля ушла далеко вперед и была уже на краю леса. Ноги тонули в глубоком снегу, мороз пощипывал щеки, забираясь под платок. Она завязала его потуже. Дорогу пересекали частые заячьи следы. Они напомнили Леле зимы в партизанском отряде. Та же белизна снегов, такие же петляющие заячьи следы на полях…

В ближайшей просеке увидела две мужские фигуры. «Видно, тоже за елками», — подумала она. Шли торопливо, часто озирались. Елок за спинами у них не было. Леля инстинктивно спряталась за громадный ствол сосны. Вот они уже совсем близко, можно разглядеть лица. Одно из них показалось Леле очень знакомым. Еще мгновение — и лицо ее стало белее снега.

— Нет, нет, этого не может быть! Сгинь, сгинь, нечистая сила! — прошептала она, подражая мачехе. Один из незнакомцев был удивительно похож на Стефана Брошкевича. Из-под низко нахлобученной меховой шапки выглядывало такое же наглое лицо, те же бегающие по сторонам глаза. «Неужели Стефан? Но ведь он умер! — недоумевала Леля. — Нет, наверное, обозналась».

Человек, похожий на Стефана, и другой, постарше, сильно хромающий, уже скрылись из виду, а Леля все стояла, не в силах сдвинуться с места. «Что делать, что делать? — лихорадочно соображала она. — Если это Стефан, он убьет Ирену, когда узнает, что она вышла замуж за другого. Надо быстрее возвращаться в город, предупредить…»

Подошли отец с Юзефом. Они были так увлечены разговором, что не обратили никакого внимания на прошедших мимо людей. Мало ли их шаталось в то время по разным дорогам!

— Что с тобой, доченька? — спросил вдруг пан Граевский. — Ты вся дрожишь!

— Мне что-то нездоровится, я лучше вернусь домой…

— Говорил ведь: не ходи. Так нет, увязалась! — проворчал Граевский. — Ну, куда ты пойдешь теперь одна? Темнеет уже. Мы с Юзефом быстро управимся и вернемся домой вместе.

— И правда, Лелька! Мы мигом.

«Сказать Юзефу? Но он горяч, непременно догонит того и набросится на него с голыми руками. А те — волки… У них наверняка есть оружие… Нет, надо подождать».

А вслух сказала:

— Хорошо, только давайте быстрее.

Был уже поздний вечер, когда они вернулись в город с большой, густой елкой. Халина и Ядя, увидев ее, завизжали от восторга.

А Леля не находила себе места. Она так и не решилась сказать Ирене о своей встрече: не хватало духу испортить ей последние дни, которые она проводила с родными.

После рождественских праздников Андрей уехал в свою часть. Ирена должна была приехать к нему через месяц. Раньше Леля грустила от предстоящей разлуки с подругой, а теперь дождаться не могла, когда Ирена, наконец, покинет Гралево.

Шли дни, и Леля немного успокоилась. Человек, похожий на Стефана, как в воду канул. «Наверное, я все-таки обозналась», — с облегчением думала она.

Но однажды Ирена прибежала к Граевским запыхавшаяся, взволнованная.

— Леля дома? — спросила она пани Граевскую прямо с порога.

— Нет. А что случилось, дочка? На тебе лица нет! Леля вот-вот подойдет. Сядь, подожди.

— Не могу! — Ирена выбежала на улицу и за углом чуть не сбила подругу с ног.

— Ты знаешь, кого я сейчас встретила? — возбужденно заговорила она.

— Кого?

— Краузе! Выхожу из магистрата и слышу, кто-то окликает меня: «Добрый вечер, пани Брошкевич!» Я обернулась. Сидит на тротуаре какой-то старикашка, выставил вперед деревянную ногу и ухмыляется. А рядом шапка с медяками. Потом как затянет хриплым гнусавым голосом: «Пани Брошкевич, подайте Христа ради бывшему соседу несколько грошей!» Краузе! Меня аж всю заколотило от страха. Я кинулась прочь. А он мне закричал вслед: «Бежишь? Ну, беги, беги! Берегись, красотка!»

— О, боже! — только и могла вымолвить Леля. Опомнившись немного, она обняла Ирену за плечи и осторожно спросила: — Скажи, Ирка, что бы ты сделала, если бы так же, как сегодня Краузе, встретила Стефана?

— Стефана? Ты с ума сошла. Ведь он умер…

— Ну, а вдруг? — настаивала Леля. — Сама знаешь, в войну всякие случаются ошибки. Получат извещение о смерти, а потом «покойник» возвращается домой живым и невредимым… Стефан мог убежать из лагеря, запросто примкнуть к бандам эн-эс-зетовцев или виновцев. За деньги он кому хочешь продастся. Теперь зима, и таких, как Краузе, стужа и голод выгоняют из лесов в города и села. Так что, если Стефан жив, то придет сюда. Больше некуда. Формально ты его жена.

— Это было бы хуже смерти! Леля, ты что-нибудь знаешь, да? — испуганно спрашивала Ирена.

— Мне показалось… — Леля отвела глаза.

— Ты видела Стефана? — Лицо Ирены исказилось ужасом. — И ничего мне не сказала?

— Не могла! Прости, Ирка, но ты была так счастлива…

— Когда это было?

— Еще перед рождеством. Когда мы ходили за елкой…

— О, Езус, Мария! — застонала Ирена. — Скорей бы уехать отсюда, иначе я сойду с ума. И мне страшно за Андрея. Вдруг Стефан в самом деле жив?

— Успокойся, Ирка! Ты теперь Иванова, и он не имеет на тебя никакого права. Та свадьба недействительна, тебя принудили. Ты была несовершеннолетней, — пыталась успокоить подругу Леля. — А по Краузе давно веревка плачет. Сейчас же идем к пану Казимиру и все ему расскажем.

На следующий день Краузе был арестован. А вечером, возвращаясь домой, Ирена встретилась со Стефаном. На улице было уже совсем темно и безлюдно. Ветер пронзительно свистел в проводах, будто жалуясь на свою долю. Вьюжило, и Ирена не сразу заметила шедшего навстречу человека. И вдруг:

— Здравствуй, женушка!

Ирена остановилась и медленно попятилась назад. Кровь схлынула с ее лица. Протянув вперед руки, будто защищаясь, прошептала:

— Нет, нет! Мертвые не воскресают?.. Это не вы…

— Ошибаешься, дорогая! Это я, — засмеялся Стефан. И подошел совсем близко, так близко, что Ирена почувствовала запах самогона. — Это я, твой муж Стефан! Вернулся живой и невредимый. Еле дождался тебя. Неужели не рада?

И, шагнув еще ближе, попытался обнять.

Ирена резко отпрянула назад. Мозг ее сверлила одна единственная мысль: «Живой. Вернулся. Права была Леля…»

— Ты что, онемела от радости? Хочешь меня заморозить на улице? — прохрипел Стефан, хватая Ирену за руки. — Я прождал тебя на этом проклятом ветру несколько часов. Краузе мне рассказал, что видел тебя и что ты стала еще красивее, чем была. Веди скорее в дом, женушка!

Ирена резко вырвала у него руки и закричала:

— Оставьте меня в покое и уходите, иначе я позову на помощь.

— Так! Гонишь, значит? Что же, кричи, я не боюсь, мне теперь терять нечего. Я устал там, в лесах, и должен отдохнуть, отогреться. Хочу жить, как все. Я пришел домой…

— Здесь нет больше вашего дома. Уходите!

— Не оставлю, слышишь! — закричал он. — Никогда не оставлю!

И Ирена увидела его налитые бешенством, выпученные глаза. Стефан преградил ей дорогу к дому.

— Я все знаю! Знаю, что ты теперь Иванова. У, стерва! С русским снюхалась, коммуниста захотелось? Не бывать этому! Ты его больше не увидишь. Убью!!!