Повесть о любви, детях и кроликах. Повести (СИ)

   Кухарка Роби.

   Перекусив, Роби растянулась на постели, с удовольствием вытянув уставшие ноги. Нужно отдохнуть до начала ужина, а то она будет плохо выглядеть. Ну и что? Кому нужна её красота? Может так даже лучше и молодой князь сам от неё откажется, и тогда черноглазая брюнетка не будет зря страдать. Только и у неё шансов никаких - закон в Жёлтом государстве суров. Никогда не станет кухарка женой князя, разве что он добровольно откажется от своего титула.

   Роби пыталась уснуть, но лишь закрывала глаза и... Перед ней стоял высокий стройный подмастерье, с каштановыми волосами, которые хотелось погладить, с руками, которые должны были обнимать её крепко-крепко, с губами, которые она так мечтала целовать. Он не посмел этого сделать, так как принимал её за другую, а вот когда она расскажет всю правду... и сердце её сладко сжималось. Так и не уснув, она принялась готовиться к встрече с женихом. Налила полную ванну тёплой воды, добавила ароматного мыла и долго нежилась, приходя в себя.

   Ужин.

   Без пяти семь в дверь к Роби постучали. Молодой князь, следуя законам гостеприимства, явился проводить её к столу. Он был красив юной мужской красотой, высок и строен. Он удивительно напоминал девушке кого-то, но она никак не могла вспомнить кого... А! Ну точно! Он очень похож на свою тётю, княжну Люнетту. Неудивительно, что смуглая красавица потеряла из-за него голову.

   Роби нарядилась в голубое с искорками платье, открытое, держащееся на плечах двумя серебристыми полосками. Волосы она подняла, заколов серебряным гребешком и открыв шею. За руку с князем они спустились вниз.

   В гостиной их ждал красиво сервированный стол, зажжённые свечи в высоких подсвечниках и множество цветов в больших напольных вазах по углам. Люнетта и Мартин стояли у окна с бокалами шампанского в руках. Николь наводила последние штрихи на столе. Не хватало только старого князя.

   Ровно в семь князь Варнон, одетый в чёрные брюки и белоснежную рубаху из тонкой ткани с открытым воротом и длинными рукавами, показался на верхней площадке и стал медленно спускаться вниз.

   Старый князь...

   Нет, это просто невозможно! Да что же у нас за сказочница попалась такая бестолковая. "Старому" князю весной исполнилось 35 лет! Да, только 35! Его женили в 16, а уже в 17 у него родился сын! Красивый, широкоплечий мужчина с длинными каштановыми волосами, тугими завитками спускающимися на шею, с серыми глазами, в зрачках которых отражалось пламя свечей. Он спускался ступенька за ступенькой, пристально глядя на Роби.

   Лжеграфиня почувствовала, как комната медленно плывёт у неё перед глазами. По лестнице спускался её знакомый кузнец, мужчина, о котором она не перестаёт грезить уже несколько часов подряд... Счастье, что Дорон удерживал её и не дал упасть. Приблизившись, стар... ух... князь Варнон учтиво поцеловал гостье ручку и пригласил всех к столу. Роби он усадил рядом с собой по левую руку, князя Дорона - по правую. Оставив одно место рядом с молодым князем свободным, уселись Люнетта и Мартин. Когда Николь вошла с подносом полным пирожками, Дорон забрал у неё поднос и усадил девушку рядом.

   В комнате стояла звенящая тишина. Наконец, князь Варнон поднялся:

   - Дорогие друзья! Я хочу произнести тост за нашу уважаемую гостью, графиню Артванскую, будущую неве...

   - Я не графиня, простите меня, я кухаркина дочь, самозванка. - Девушка наклонила голову, из глаз её текли горючие слёзы. - Мартин, собирайся, мы уезжаем.

   Мартин, который до этого момента гладил под столом княжну по круглой коленке, вздрогнул и с неудовольствием отвёл руку.

   - Стойте! - повелительно молвил Князь, - никто никуда не уезжает, пока мы не разберёмся, что тут происходит. Рассказывайте!

   И Роби, захлёбываясь слезами, выложила всю правду.

   После её рассказа тишина стала просто оглушительной.

   Николь вначале обрадовалась, что соперница самоустранилась, но главная проблема так и не была решена.

   Дорон думал о том же и склонялся к мысли, что отец не станет препятствовать его отъезду.

   Роби рыдала, угораздило же её влюбиться в Князя. Оказываться, в свободное время он отправлялся на кузницу и занимался своим любимым делом - ковкой изделий из металла.

   Князь молчал, угнетённый. Любимая девушка уже не была невестой его сына, но от этого легче не стало.

   Мартин продолжил гладить возлюбленную по коленке.

   На кухне в духовке догорала баранья нога.

   Спасение.

   Дверь широко распахнулась, на пороге появились господин коммивояжёр и его супруга, бывшая кухарка, мама Николь.

   - Так, - сказала мама, что случилось, кто умер? И что это у вас горит?