Иван-силач

            Боксерских перчаток, конечно, не было тоже, а потому для занятий Лизе пришлось использовать пару старых кожаных рукавиц.

 Мысли о защите дочери в конце концов проникли и в сны Ивана. Однажды утром он проснулся, вздрогнув, как от толчка. Ему снова снилась его старая школа и мальчишки – его одноклассники – зажимавшие девчонок в углу и щипавшие их за мягкие места. Они тогда уже были старше. Петр – никому этот бугай не разрешал называть себя Петей – подкрался к девчонке по имени Майя со спины, облапил и стиснул своими ручищами ее грудь. Перед глазами Ивана стояло лицо той девчонки, застывшее в испуге, искаженное гримасой отвращения. И слезы в её глазах. А учительница ничего не сказала; она как будто ничего и не заметила. Помогли бы Майе упражнения с боксерской грушей? Иван подумал, что вряд ли. Значит, дочь нужно было учить защищать себя иначе.

            Первой же фразой, которую Лиза услышала по приходу из школы, было:

            – Даже не рассчитывай больше колотить по мячу в вонючей сетке. Папа придумал что-то новенькое.

            Однако папы еще не было дома, и вскоре девочка уже помогала матери на кухне, хотя внутри и кипела не получившая выхода энергия, которая взаперти превратилась в агрессию. Не в силах усидеть на месте, она вышла на улицу под предлогом того, что нужно было наколоть дров. Ей хотелось ударить что-нибудь. Ударить сильно. Что угодно: деревяшку, свой мяч. Мать. Вестники плохих вестей часто представляются врагами в детском сознании.

            Наконец Иван вернулся домой после трудового дня.

            – Ну-ка, где моя Лизонька?

            – Наверное, занимается. Давно пора, – получил он ворчливый ответ.

            Иван глянул из окна на двор и внезапно заметил маленькую фигурку дочери.

            – Или нет.

            Он вышел на крыльцо.

            – Вот ты где, маленькая. Почему ты не делаешь уроки? Мама расстраивается.

            – Я хочу грушу обратно. Хочу, чтобы ты меня учил ее бить!

            – От груши пользы немного. Если тебя кто-то схватит, ты что же, ввяжешься в крупную драку?

            – Да!

            – Это тебе так просто с рук не сойдет, если учителя прибегут на шум и увидят, как ты колотишь мальчишек. Но я придумал кое-что другое.

            – Что? – Глаза девочки загорелись любопытством.

            – Ударь меня.

            – Не буду!

            – Нужно научиться бить быстро, чтобы никто даже не заметил, откуда прилетел удар. Неожиданность – главное преимущество. Если обидчик сбит с толку, он отступает быстрее, чем если ему просто крепко досталось. Давай, Лизонька. Мой живот – боксерская груша. Колоти, что есть сил. Заодно и узнаем, как сильно ты бьешь. Давай, вот так. – Иван со свистом рассек воздух тяжелым кулаком, показывая пример. – Теперь ты.

            Маленькие кулачки принялись осыпать ударами живот мужчины.

            – Бей. Вот так, а теперь быстрее. Используй все тело, а не только руку. Так, а теперь попробуй левой рукой.

            – Умно придумал, папа! – задыхаясь, с восторгом пропыхтела девочка.

            – Вовсе нет, – воспоминания завозились в голове потревоженным роем. – Вот один мой друг, Лёва, он был головастый. Скорее даже, соображал просто быстрее остальных. Это на войне было. У нас там не было туалетов, и по нужде все бегали кто куда хотел. Так вот Лёва зашел тогда за какую-то хибару – это было на окраине городка, где мы день-два тому назад разбили лагерь. Только потянулся штаны снимать – два немца навстречу, с винтовками через плечо. В шаге от него. Все втроем уставились друг на друга – только это Лёву и спасло. Там у стены стояли вилы – он немцев буквально за пару секунд ими и заколол.

            – А медаль получил?

            – Позже, – кивнул Иван. – Только не за это. Понимаешь, он расположение части оставил. Да еще без оружия. Никто бы за такой подвиг ему руку не пожал, так что он и помалкивал про тот случай. Но дело-то в том, что он среагировал быстро, почти моментально.

            Иван не стал рассказывать маленькой дочери, как все произошло в действительности. Его добрый товарищ засадил вилами прямо в лица немцам – одному зубья сломали переносицу, вдавив обломки в мозг, другому – глубоко вошли в глаза. Лёва, в минуты опасности становившийся настоящим львом, не был уверен, проткнут ли они толстую ткань униформы, а потому решил не рисковать.

            – Я хочу, чтобы и ты этому научилась, – проговорил Иван. – Действовать быстро, мгновенно. Бей сильнее. Начинай удар с шага. При случае, ударив, сразу отходи, словно ничего и не случилось. И помалкивай о том, что умеешь. Не хвались попусту. И вообще, старайся вести себя потише…

            Так проходили недели. Из недель складывались месяцы. Время от времени за кем-то в колхозе приезжал зловещий черный воронок – те люди уже редко возвращались. Сначала приехали за Никитой, с которым Иван работал в поле, затем за Ритой, женой Константина – та была медсестрой в больнице. Однако, несмотря на это, Иван чувствовал себя вполне спокойно. И у него, и у Татьяны был внушительный список военных заслуг, а кроме того, они никогда не болтали лишнего. Впрочем, как и их дочь.