Повести и рассказы (СИ)

Раньше, когда Трофимович был при погонах, у него друзей было в селе как блох у собаки. Его всегда и везде приглашали. Отец же никогда ни то, чтоб водить с ним дружбу, они наверно никогда и не разговаривали. Отец честный мужик и с участковым никогда не пересекался, а для Трофимовича тогда он был никто. Теперь Трофимович  на пенсии и давно стал никому не нужен, его уже никуда не приглашали, и к нему тоже не шли с подарками. Теперь это все доставалось новому участковому. А к отцу всегда заходили мужики, в долг попросить,  выпить вместе, посоветоваться. Вот и Трофимович как-то пришел, даже не зная зачем. Теперь они друзья. Раньше бы отец с ним дружить не стал, и Трофимовичу он был не нужен. А теперь, когда он для всех вывалился за борт, отец его принимает, и говорит, что те просто гавнюки.

Юрка вошел в веранду и сел за стол. Отец сидел на своем обычном месте, слева за столом стоящим  в плотную у окна, Трофимович  справа. Отец налил рюмки, все выпили. Трофимович закусывая, жаловался Юрке: - Вот так Юрка, жил я жил, не тужил, друзей было, сам знаешь и в селе и в соседних селах и в районе, а теперь веришь, никому не нужен. Мало того, некоторые возле меня как шакалы крутились, теперь чуть ни поджопниками от себя гонят, а те которые тогда готовы были убить, сейчас наоборот жалеют. Хотя к себе в компанию не пускают, зато соточку нальют и закусочкой не обделят. А те, которые у меня из рук ели и руки готовы были облизать, прямо говорят: - А ну вали урод пока пи….ей ни дали. Он круто вы матерился. Вот так-то Юрок.

А отец у тебя молоток. Раньше я и знать не знал, живет мужик на другом краю села. Вы тоже у меня никогда в участке не были. Получается ни тем, ни другим боком, ни касались, а жаль. Хотя раньше бы я Алексеича и не заметил бы. А вот теперь он один со всего села, к кому я могу вот так запросто. Юрка слушал, он и без того гордился своим отцом. А тут бывший участковый, которого теперь никто не приветствует. Отцу такой разговор не нравился, Он посмотрел на Трофимовича не одобряющим взглядом: - Ладно, хватит болтать, вон рюмку лучше бери, а будешь здесь, как баба рассусоливать, выгоню. Разговаривал отец всегда грубо, но за этой грубостью была простота и безобидность.  Трофимович улыбнулся:- Нет Юрка никогда не выгонит, я его уже года четыре как знаю. Обругать может так, что только держись. Но опять без зла и, видать, я заслужил, раз Алексеич материт. Юрка улыбался и думал, а как я буду к старлею относиться, когда он на пенсию пойдет.  Ответа он не знал, хотя ему очень хотелось бы быть таким же как отец. Юрка еще немного посидел и пошл собираться. Они договорились, что ровно в восемь он подойдет к Лесиному дому. А надо еще проведать младшего брата.

Младший брат жил по колхозным меркам неплохо. Он работал трактористом и по русским меркам почти не пил, и был нормальным семьянином. В отличие от Юрки он не шлялся по чужим бабам. И хотя состоял в правлении колхоза и его портрет висел на доске почета даже в райцентре, он перед начальством никогда не заискивал, а чаще даже наоборот, не ругаясь, доказывал свою правоту. Как и все Юркины друзья здесь, брат держал хозяйство. У него была корова,  всегда два, три поросенка и приплод от коровы, бычка или телочку он держал до года, а потом сдавал, получая за них неплохие деньги. Деньги конечно неплохие, но чего это стоило, чтобы выкормить этого бычка или поросенка. Юрка, хоть его все считали городским, все равно был сельским мужиком. Приходя к брату, он сразу просил, чтоб тот показывал ему хозяйство. Брат водил его в коровник, в свинарник, потом в курятник. Юрка любил погладить корову, почухать за ушами свиней, хотя прекрасно знал, что ни за какие коврижки не согласится держать такое хозяйство. Хватит того, что все детство прошло рядом со всем этим. Родителям в колхозе некогда, они с утра до вечера на работе, вот детям и приходится, управлять хозяйство, работать в огороде, убирать во дворе и за двором. Если что-то не успел или прогулял, получал приличный нагоняй от мамы.

Юрка дал себе слово, что его жена никогда не коснется коровьего вымени и поросячьих помойных ведер. А его дети пусть это смотрят по телевизору или когда у дядьев и у дедушки в гостях. Юрка с братом посмотрели все хозяйство, походили по двору, в двух углах которого были привязаны на цепи по собаке. Потом они зашли на веранду и сели за стол, который братова жена уже накрыла.

Стол конечно у брата был отличный. У него всегда была хорошая самогонка, отличное домашнее вино, всегда в достатке мяса, потому, что  раз в полгода он резал для себя годовалого поросенка, и на мясо держал с полсотни уток. Поросят в селе старались резать всегда к этому празднику.  На столе стояла магазинная водка, магазинное вино, самогон, домашнее вино в графине, картошка со свининой, тушеная в духовке утка с яблоками,  различные салаты и свежие фрукты. Юрка предпочитал попробовать братовой самогонки и домашнего вина. Он никогда не боялся перемешивать спиртное, хотя бывало такое, что утром башка просто раскалывалась. Они пили, закусывали и рассказывали друг другу о житье бытье. Конечно, брат жил неплохо. Но Юрка не хотел бы оказаться на его месте, он ему не завидовал, зная каким каторжным трудом все это ему достается. Юрка старался у брата долго не задерживаться, хотя брат ему был очень рад. Братова жена, хоть никогда не высказывала, но Юрка знал, что она осуждает его по полной. И конечно боится, чтоб ее муж не дай Бог увязался за Юркой. Это будет грандиозный скандал. Через часок, может чуть больше, чтоб не расстраивать невестку, Юрка говорил, что ему пора, что надо еще кого-то навестить и уходил. Невестка знала, кого ему надо навестить, и когда он уходил, она ворчала: - Ух кобелина, уже побежал, дома такая жена, двое деток, да я бы ему… Младший брат не любил перечить жене, зачем лишний шум в доме, но сам думал:- Чтоб ты ему сделала, пусть он не такой как я, но он добытчик, а она там на всем готовом нихрена не делает, сидит с детьми и не о чем не волнуется. Если он ее завтра бросит, то ей будет писец. Хотя он знал, что Юрка никогда ее не бросит, но и болтаться по бабам тоже никогда не перестанет.

Юрка подошел к калитке и остановился. Леся его ждала, стоя в глубине двора, чтоб с улицы ее не было видно. Увидев Юрку, она сразу подошла к калитке и завела Юрку во двор. Они стали под дерево. С улицы их не было видно за кустом сирени, хотя фонари горели около клуба на каждом столбе, а вообще по улицам через столб. Село было неплохое. Юрка ездил на машине издалека и очень редко встречал такие богатые села, в которых асфальтированы улицы, трехэтажная школа, и даже больница в которой есть палаты для больных и делают операции. Но все равно село есть село, это не город.

Они стояли под деревом и целовались. Леся была довольна, у нее было отличное настроение. Она рассказывала Юрке, как все ее подруги расспрашивали о вчерашнем вечере и о Юрке. Они над ней подшучивали. Видать хороший попался, раз она вся цветет и пахнет. Леся извинилась за то, что сейчас не приглашает Юрку в дом, еще рано и дети не спят. В клуб она не хотела и Юрка тоже. Они решили побродить по селу, сходить за село к речке и к лесу. За селом с обоих сторон большие красивые мосты, через небольшую но быструю речку, которая по весне становилась большой и бурливой, сметающей все на своем пути. Дальше за мостами были сады, поля, поляны и лес. Местность была немного холмистая и очень красивая. Где земля была ровная, там были поля, по-над речкой росли сады, а в остальных местах везде был лес, с полянами, по которым летом росла высокая густая трава и полевые цветы. Это была прелесть.

Юрка с Лесей вышли из калитки, и пошли в ту сторону, где до края села было ближе. Они вышли за околицу, и пошли на мост. Мост был высокий, всем нравилось стоять на нем и наблюдать за бегущей и шумящей под ним водой. Когда Юрка был еще не женат и встречался с девчонками, он часто сюда с ними  приходил. Приходили они сюда и компанией с выпивкой и закуской. Юрка с Лесей долго стояли на мосту, любуясь ночным звездным небом, и слушая шумную журчащую по камням речку. Потом они пошли дальше за село. Леся рассказывала. Юрка иногда слушал, иногда делал вид, что слушает. Она рассказывала о работе, потом что-то о своих поклонниках. Потом она как любая уставшая женщина рассказывала о своей нелегкой доле сельской учительницы, у которой двое уже почти взрослых детей и которая очень тяжело работает. Много ли можно позволить на учительскую зарплату? Вот и приходится как всем держать корову, поросенка, курей, так же обрабатывать огород, чтоб была своя картошка, овощи и фрукты. Дом тоже весь на ее плечах. А в нем надо то что-то подштукатурить, то прибить, то черепицу на сарае подправить, то двери. Которые перекосились и все самой. Юрка знал, что она очень работящая женщина и то, о чем она говорит сейчас, чистая правда. Она держит хозяйство и сама занимается ремонтом дома.