Клуб авантюристок (СИ)

- Очень! – я погрузила руку в мешочек и извлекла несколько изящных плоских дощечек, источающих слабый аромат. На них были вырезаны разные знаки, смысл которых был мне неизвестен. Перебирая  в руках тёплые гладкие дощечки, я внимательно слушала Полину, соотнося её слова с внутренними ощущениями.

- За всю историю существования рун для них находили множество применений. Их использовали для гаданий и предсказаний, для защиты и нападения, для лечения и уничтожения, для получения знаний и увеличения магических сил. Теперь мы знаем, что руны - это не просто древний алфавит. Это эффективная гадательная система и врата к пониманию подсознательных сил, влияющих на нашу жизнь. По возвращении я научу тебя пользоваться ими, и ты сама увидишь результаты.

- Я уже сейчас чувствую умиротворение, - призналась я. – Не знаю,  с чем оно связано, слишком много нужно обдумать и понять.

- У тебя будет время, - пообещала Анна, - не бойся обращаться к нам за разъяснениями. В одиночку сложно овладевать магической стороной жизни. Твоё настоящее обучение начнётся, когда мы вернёмся домой. Тебе придётся пересмотреть своё расписание. Ты готова?

     Я нерешительно кивнула. В моём расписании почти не было свободного времени, в частности, из-за того, что постоянно увеличивалась нагрузка на курсах. Моей руководительнице на понравился этот отъезд; она дала три дня выходных после прочтения лекции о том, сколько денег потеряет на вынужденном «простое». Я молча выслушала её, не желая портить отношения. При новом раскладе мне придётся сообщить ей, что отказываюсь от двух-трёх групп. Конечно, это скажется и на моём заработке, но я готова была пожертвовать деньгами, только бы научиться тому, что умеют мои новые подруги.

     Анна испытующе смотрела на меня, ожидая более подробного ответа, чем просто кивок. Вздохнув, я изложила свои мысли.

- Думаю, будет лучше, если ты совсем оставишь курсы. Ты ведь всегда знала, что  они – временное явление, - сказала она и посмотрела на своих подруг. Инжу, Полина и Жанна поддержали её. – Вместо этого мы предлагаем тебе поселиться в нашем доме и разделить с нами часть повседневных забот. У тебя будет гораздо больше времени на всё остальное, чем сейчас.

- Я готова учиться и буду делать это с радостью, - ответила я, приходя в себя от такого предложения. Ведь оно значило, что мне не придётся жить треклятый месяц с девушкой Славы! – Но я хотела бы знать больше о заботах, которые меня ждут.

- Во-первых, мне нужна помощница по хозяйству, - ответила Полина, - тебя ведь не смущает физический труд? Поездка за продуктами, участие в генеральной уборке каждый месяц, уход за цветами и садом, присмотр за домашним персоналом?

- Я не боюсь труда, и домашние хлопоты приносят мне удовольствие, если только не являются основной частью моей жизни!

- Да, это верно! – улыбнулась Жанна. – У средней замужней женщины дела, к сожалению, обстоят именно так. Невежество мешает достичь равновесия.

- Во-вторых, - продолжила Полина, - нам нужен учитель для наших детей, моего Алёши и дочерей Жанны – Наташи и Надежды. Мы хотим, чтобы ребята знали английский больше, чем даёт школьная программа, а заодно – начали изучать немецкий и итальянский.

- Но я не знаю этих языков…

- Значит, будет возможность изучить их, - Анна вопросительно посмотрела на меня. – Разве не ты хотела знать несколько иностранных языков?

- Я готова, но как обучать детей тому, чего сама не знаю?

- Просто. Ты будешь изучать тему и затем преподавать её. Дети - не завучи, они не станут критиковать тебя и искать возможные ошибки. В  любом случае, они будут знать меньше твоего.

- Золотое правило обучения: если хочешь чему-нибудь научиться, научи этому другого, - произнесла Жанна. – На своих тренингах я показываю другим женщинам, как можно применять это правило на практике. Оно работает великолепно!

     У меня дух захватило. Ответственность представлялась огромной, но и приятной. В самом деле, почему бы не попробовать?

- Сколько лет Алёше и девочкам? – поинтересовалась я.

- Наташе пятнадцать, Наде и Алексею четырнадцать. Как видишь, разницы в возрасте почти нет, да и ребята смышлёные. Они тебе понравятся, - заверила Жанна.

     К нам приблизился капитан – высокий спокойный мужчина в белом кителе. Прижимая фуражку к груди, он чуть поклонился и сказал, немного с почтением:

- Дамы, через полчаса спустят трап. Мы почти вернулись.

     «Авантюристки» поблагодарили его улыбками, а Анна произнесла слова благодарности. Капитан задержал на ней взгляд дольше обычного, и я заметила, что щёки его порозовели. Почувствовав неловкость, словно стала свидетелем интимной сцены, я поспешила вернуться к разговору.

- Когда я должна переехать в наш дом?

     Слово «наш», возможно, было преждевременным, но я уже ощущала себя частью этой семьи.

- Я думаю, у тебя есть месяц, чтобы завершить свои дела. Мы подготовим для тебя комнату и программу занятий. Не будем торопиться, - ответила Анна.

     Месяц. Слава приедет, я сдам ему квартиру и мы расстанемся. За это время он сделал успехи в своём английском и дальше, думаю, может продолжать без меня.

- Но твоё обучение начнётся с того дня, как мы прилетим домой. Потихоньку, чтобы ты привыкала к новому ритму жизни, - добавила Инжу, - друзья, давайте простимся с Енисеем – я уже вижу огни города.

    Мы все поднялись из-за стола и подошли к перилам. Глядя на одухотворённые лица подруг, смотрящих в речную даль и обменивающихся лишь взглядами, я испытывала трепет, порождённый пониманием близости к этим женщинам. С родными сёстрами всегда было тяжело найти общий язык; мы росли, постоянно споря и ссорясь. Эти четыре женщины стали для меня сейчас настоящей роднёй. Я чувствовала их живое участие в своей судьбе, их искренний интерес и любовь. Инициация моя, как мне казалось, уже прошла – тому свидетельствовали подарки. Всё бы ничего, но мне не давали покоя несколько мыслей. Я решила прийти сегодня вечером к Анне и высказать свои сомнения. А пока мы стояли на палубе, наблюдая, как теплоход пришвартовывается. Капитан отдавал необходимые распоряжения; мы спокойно и лениво наблюдали за действиями матросов – день, проведённый на свежем воздухе, придал сил сознанию, но расслабил физическое тело.

     Когда настала наша очередь покинуть корабль, капитан вдруг придержал Анну за локоть.

- Простите, - смущённо сказал он, - я хотел бы выразить Вам своё почтение и восхищение. На моём судне никогда не было таких пассажирок. Вы и Ваши подруги – целое явление в моей жизни. Мне будет горестно, если мы расстанемся, а я ничего о вас не узнаю.

     Анна с улыбкой окинула его лицо.

- Что Вы предлагаете? – без тени растерянности или недоумения спросила она.

- Я приглашаю вас в свою каюту, хочу угостить вином домашнего изготовления, - капитан оживился, не встретив отказа, - я делаю изумительные вина из ягод, которые собираю в нашей сибирской тайге, далеко от туристических троп.

     Анна кивнула и капитан сделал широкий приглашающий жест. Мы спустились в его каюту – небольшую, но светлую и уютную. В моей голове нарисовался образ Славы, живущего почти в такой же каюте. Эх, моряк, зачем ты так занимаешь моё воображение?!

     Расположившись в креслах, мы пили терпкое красное вино и разговаривали, если так можно назвать монолог капитана. Его звали Георгий. На вид ему было около пятидесяти, но он мог быть старше. Глаза его, добрые и отчаянные, всё время смотрели на Анну, и лично я почувствовала себя лишней. Глянув на подруг, я увидела, что они ощущали себя иначе. Эта оторванность от общего состояния заставляла меня ёрзать; я не понимала, почему каждая, кроме меня, чувствует себя желанной гостьей. Спустя какое-то время вино сделало своё дело, я расслабилась и перестала искать подвох. Мне нравилось наблюдать за Анной и капитаном. Она слушала его, чуть наклонив голову; взгляд её был задумчивым и тёплым. Она не скрывала нежности, с которой смотрела на капитана. Я бы не смогла делать этого с мужчиной, которого вижу первый день. Не знаю, гордость или неловкость не позволяли мне быть естественной, или ещё что другое, но у Анны это получалось само собой. Своим появлением она словно осветила каюту и капитанскую жизнь. Как у неё это получалось – влюблять в себя с первого взгляда, заставлять сурового мужчину быть непривычно красноречивым, приручать его, словно домашнего любимца?