Клуб авантюристок (СИ)

     Мы вошли в прохладную гостиную. Домик Анны было одноэтажным,  всего с тремя комнатами. Как и следовало ожидать, они были со вкусом обставлены. От свежевымытых полов пахло сосной. Нас встретил мужчина преклонных лет, выглядящий ухоженно и моложаво. Судя по всему, он приготовился к нашему приезду: везде царил идеальный порядок.

- Познакомься, Таня, это мой брат Артемий. Он живёт здесь, помогает вести хозяйство.

     Он протянул мне руку. Брат Анны был таким же обаятельным, только более солидным. Что же за семья у них?

     Этот пикник оставил в моей душе самые лучшие воспоминания. Мы парились в настоящей русской бане и прямо из неё прыгали в тихую прохладную  заводь, над которой склонились плакучие ивы. Вдоволь накупавшись, голышом сидели вокруг костра и поедали вкуснейший шашлык, запивая его ягодным вином из запасов Артемия. Голова шла кругом. Я чувствовала себя ведьмочкой и наш тайный шабаш будоражил воображение. Шальное настроение, пьянящий свежий воздух, кровь, разбавленная колдовским зельем – пробуждали во мне неведомые силы. Мы снова пели мантры, и на этот раз я присоединилась к своим подругам. Инжу уже обучала меня вокалу; отринув прочь стеснение, я пела от души, не понимая, как нам удаётся звучать в унисон, да и не задумываясь над этим. Единение с каждой из тех, кто меня окружал, переходящее в единение с природой – костром, водой, землёй, воздухом, рождало вихрь самых сладостных ощущений: не ума, не тела, и даже не эмоций, а каких-то метафизических чувств, находящихся за гранью постижения, но доступных в экстазе.

      Спалось после такого опыта трудно. Не найдя в себе желания заснуть, я вышла на террасу. К своему удивлению, увидела там фигуру, закутанную в шаль. Заслышав мои шаги, фигура обернулась и я разглядела Жанну.

- Тоже не спиться? – ласково спросила она. – Иди сюда, поболтаем.

      Мы стояли и смотрели на полную луну, хорошо видневшуюся на безоблачном небе. Где-то далеко в лесах выли волки, и от их протяжного воя на душе стало немного тоскливо.

- Скажи, Жанна, отчего у Анны был сегодня такой задумчивый вид? Мне кажется, именно сегодня я почувствовала, как она одинока.

Жанна помолчала.

- Ты права, - наконец, сказала она. - Я тоже чувствую её одиночество. Сегодня особенно остро. Нам не понять её состояние, но почувствовать мы можем.

- И всё же – почему? – я задала вопрос в пустоту, не ожидая, что Жанна ответит. Но она сказала:

- Ты уже много знаешь о нас. Ты знаешь, что Анне подвластно всё. Она может двигать предметы, читать мысли, управлять людьми и животными, создавать ситуации с тем исходом, который она пожелает, привлекать в свою жизнь нужного человека – да ты и сама не раз становилась свидетельницей подобного. Её судьба полностью под её контролем. Кто из нас не мечтает об этом?

- Ты думаешь, она устала от предсказуемости  и всемогущества? – высказала я предположение. Всё-таки, казалось мне, случай привносит в нашу жизнь немножко разнообразия и приключений.

- Нет, этим можно наслаждаться бесконечно. Ей доступны такие сценарии, о которых мы с тобой можем только мечтать. До поры, до времени, разумеется, - Жанна улыбнулась, давая понять, что и нам подвластно всё в этом мире. - Анна одинока мыслью о том, что человечество глубоко погрязло в невежестве. Даже так – в своём нежелании избавляться от невежества. Эта инерция её удручает. Ведь она не может изменить человечество. Её знания и умения представляют ценность только для неё самой. Ну, и ещё для нас. – Жанна снова улыбнулась, на этот раз с грустью.

- Но я? Она помогла мне изменить мою жизнь! – с жаром воскликнула я.

- И это, пожалуй, тот самый путь, который оставляет ей надежду. Она видит в тебе не просто раскрывающуюся жемчужную раковину. Она смотрит глубже. Анна верит, что знания не застынут в тебе, как памятник её доброте и щедрости, но что ты понесёшь их дальше. Смысл жизни не состоит только в продолжении рода. Это биологическая цель. Цель нашего человеческого Я – передача знаний, неискажённых, не академических, но живых и работающих во благо последующим поколениям. Знания эти заключаются в понимании и чувствовании того, чем на самом деле является каждый из нас.

- А ты знаешь, кто мы на самом деле?

- На свете найдётся немного людей, способных ответить на этот вопрос. Я попробую, даже если мой ответ вызовет твоё изумление. Мы – воплощённые боги. Или богини, как больше нравится.

- Но Анна сама избегает называть нас так, - запротестовала я, - она говорит, что мы не должны тешить себя иллюзиями.

- Мы равны богам в той мере, в какой ребёнок равен человеку. Ведь никто не отрицает, что ребёнок – это тот же человек, только, если можно так выразиться, на своей ранней стадии развития. Так же и мы – мы не можем называть себя богинями, нам ещё очень далеко до них, но мы на пути к ним. На этом пути всегда должен быть ведущий, человек, подхватывающий эстафету знаний  и несущий их другим. Тем, которые придут после нас.

     Я впитывала каждое её слово, инстинктивно соглашаясь. Что-то внутри меня подтверждало правоту моей подруги. В тот момент я открыла в себе долгожданную черту – я поняла, что умею наблюдать. Умение возвыситься над событиями, находясь в них, развивается постепенно, и сейчас я чувствовала ритм этого развития. Наблюдение помогает сохранять голову трезвой, а чувства – горящими. Жить без чувств, опираясь лишь на расчёт, значит не жить. Отдаваться чувствам  без оглядки на разум – ещё худший выход. Способность наблюдать разрешает конфликт сердца и головы. Я вроде и в центре событий, и в то же время по своему усмотрению формирую исход. Если прежде я воспринимала себя как отдельного человека, слабые и сильные стороны которого знаю досконально, то этот вечер познакомил меня с моим Высшим Я, моим Наблюдателем. Я ощущала его присутствие так же живо, как присутствие Жанны, и изнутри росло убеждение, что Наблюдатель – самый лучший мой друг. Стоя на террасе, плечом к плечу со своей подругой, я вдыхала аромат ночного леса, и все его звуки, и шорохи, наблюдая себя со стороны без прикрас, как частицу природы, как дикий и необузданный лесной дух. И хотя предстояло многому учиться, я знала в тот момент, что туман, окутывавший мою прежнюю жизнь, рассеялся, обнажая яркую многоцветную картину бытия, приглашая стать частью причудливого полотна жизненных встреч и событий.