Между сном и явью

Когда он вновь очнулся, то уже чувствовал себя несколько лучше, легче. Он оглянулся. Коля сидел в старинном камышовом кресле, совершенно расслабленный, на коленях у него лежал наган.

Острые шаги заставили его наставить черное дуло револьвера на входную дверь.

Морщинистый маленький человек в шляпе двигался вслед за свечой, которая, казалось, плыла самостоятельно в темноте.

- Знаю, знаю, все знаю. Вам уже стало легче, - сказал он, как будто действительно заранее зная их состояние. – Пойдемте, вам необходимо перейти в общий зал.

У Павла и Коли даже не было сил возразить ему. В голове не было никаких мыслей, все смешалось, любое осознанное действие давалось с трудом.

Понурые, слабые, покорные как мыши, они побрели за маленьким человеком по узким коридорам, скрипя паркетом.

В огромной сумрачной комнате горело несколько крупных свечей. В камине, несмотря на летнюю пору, пылал веселый огонь, и потрескивали дрова. Свет не мог охватить большой зал, но, тем не менее, на стенах, обитых черным деревом, угадывались старинные портреты. В центре зала стоял большой круглый стол и высокие кресла. Все вокруг казалось пыльным и запущенным.

Что-то рядом с креслом издало тонкий звук.

Павел оглянулся. На него смотрела крысиная мордочка. Он попытался подхватиться, чтобы инстинктивно спугнуть тварь, но та уже пропала в сумрачном углу.

Они сидели и ждали неизвестно чего – бессильные, как будто лишенные воли.

Легкие шаги на ступенях лестницы заставили их поднять головы.

Сверху по лестнице спускалась, чуть наклонив голову вперед, изящная женщина. Ее темные волосы, собранные в пучок, золотились при свете лампы, освещавшей также ее темное платье и часть продолговатого лица с ямочкой на подбородке. Нежный изгиб завитков над ушами предавал ее замкнутому лицу несколько добродушный вид.

Она медленно приблизилась к столу и посмотрела на карлика.

-Знаю, знаю, я все знаю, - проскрипел тот. – Я уже приготовил прохладное вино и изюм. Изволите подать?

- Подавай, - каким-то грудным чувственным голосом сказала женщина. И тут же повернулась лицом к Павлу и Коле.

Оба сразу подхватились, шатаясь на слабых ногах.

- Садитесь, прошу, вас, - прошептал Павел.

- Присаживайтесь – сказал одновременно с Павлом и Коля.

Женщина слегка подняла брови.

- Я вас приветствую, господа. Присаживайтесь вы, в вашей любезности необходимости нет, стульев хватает.

Все сели, заскрипев стульями. Павел и Коля не сводили с женщины глаз: чем-то она притягивала взоры, то ли своей какой-то хрупкостью и непривычной для нынешнего времени гордой осанкой и церемониальным воспитанием, то ли какой-то беззащитностью, которая предполагает ухаживание. Все это угадывалось в даме сразу, с первого взгляда.

Внезапно она обвела их огненным взором.

- Господа, вы офицеры? - спросила она грудным голосом.

Павел помедлил с ответом:

- Да, офицеры.

- Вы пьете вино, господа?

Оба кивнули и тут же вздрогнули.

Дверь в зал со скрипом отворилась, и в нее скользнул маленький человечек.

- Это Густав, господа, мой старый слуга, - сказала женщина. – Он моя опора во всех делах и лучший помощник.

Вошел медленно карлик с подносом, поставил на стол графин, бокалы для вина и тарелку.

Панночка развела руками, будто крыльями в темных рукавах:

- Извините, господа, за скудное угощение, но в доме более ничего нет.

Потекла пауза, слышно было, как за окном ветер качнул веткой в стекло.

- Спасибо, нам не нужно, - вытянувшись ровно, как струна, сказал Николай.

- Угощайтесь, прошу вас.

Густав наполнил бокалы.

Повисла тишина.

Отхлебнув немного вина, панночка поставила бокал, который тут же стал светиться на фоне огня красным.

- Времена сейчас настали трудные. Продукты сложно достать. Густав раздобыл немного хлеба, соли и картошки, немного молока, фунт изюму, этим и питаемся. В подвалах замка есть вино, - сказала панночка.

Гости медленно потягивали бархатистое, мягкое вино.

- Простите, а кто вы? - спросил Коля как можно более любезным голосом.

- Я - Сосновская. Владелица этого замка.

- Наталья Сосновская? А…, разве вы не уехали?

- Я не успела уехать.

- И вы живете здесь совершенно одна?

- Нет, есть Густав и еще кухарка Катерина. Но Катерина плохо чувствует себя, боюсь, что скоро помрет. Так что мы как-то справляемся сами.

- Простите, а ваша матушка? Старая графиня? – спросил Коля.

- Ее тело покоится на кладбище. Уже года два, как она на небесах…

Воцарилась тишина.

- Вы мужественные люди…, - сказал Павел. – Одни, в этом пустынном, громадном… замке. Вам не страшно.

- Ах, ночами бывает жутко. Сейчас лето, еще не так страшно. А что будет с нами, когда придет осень, зима…

- Нужны будут те же дрова, - сказал Коля.

- Мы потихоньку рубим сад, - сказала панночка, и, заметив удивленные взгляды, сообщила:

- У нас с той стороны замка старый сад. Я иногда гуляю в нем, сижу и читаю в беседке.

- Сад…. Где же тут сад? – недоумевая, спросил Коля.

- Он есть, там, с той стороны, с севера… Он весь зарос. Густав иногда рубит деревья, пилит ветки на дрова.

Павел внезапно перебил:

- Простите, Наталья, но там,… снаружи, остался наш товарищ. Он… был без сознания.

- Да, его судьба тревожит нас, – добавил спохватившийся Коля. – Мы…вынуждены вас покинуть.

- Сидите, господа, - сказала Сосновская и позвонила стеклянным колокольчиком.

В напряженной тишине возникли шаги, и в комнату вступил слуга.

- Густав…

- Знаю, знаю, все знаю. Молодого человека перетащил в беседку. Ему лучше, но боюсь, еще лучше не станет… Я присмотрю.

Слуга, отступая назад, удалился.

- Но что с ним? Что вокруг здесь происходит? – удивленно спросил Коля.

Сосновская заговорила быстро и странно:

- Это значит, что вокруг нас темные силы, страшные энергии. Кувшин опрокинулся, и они вышли на свободу.… Гуляют уже несколько лет. Здесь такое место, где они встречаются и перекрещиваются….Так иногда бывает…. Вы попали под их власть. Благодарите Густава, ибо он спас вас! Выдержать их танец не каждому дано.

«Она явно не в себе», - промелькнуло в голове у Павла.

- Но, что все это значит? – вскричал Коля. – Простите, гражданка Наталья, но все это религиозная чепуха. Какие еще силы?

- Ну, вот этой ночью вы и убедились, что это отнюдь не чепуха. «Есть много в небесах и на земле такого, что нашей мудрости, Гораций, и не снилось».

- Простите, не понял…

- Господа, это Шекспир. Вы читали «Гамлета»? У меня есть в библиотеке, в переводе князя Романова.

- Слышал, - виновато сказал Павел.

- Ну, вот, кто сейчас будет читать книги.… При изменившейся власти!

- Гражданка, не будем здесь разводить враждебную пропаганду!

- Николай, - предостерегающе воскликнул Павел, но Коля остановил его жестом руки.

- Вы лучше скажите, гражданка Сосновская, не видели ли вы здесь подозрительных людей? В комбинезонах, с парашютами, они также здесь жгли костер.

Наталья сидела, опустив глаза и молчала.

- Наталья, вы не волнуйтесь, а просто вспомните. Мы здесь как раз для того, чтобы выяснить это, - по возможности мягче сказал Павел.

- Вы появились здесь, чтобы арестовать меня, - произнесла она едва слышно.

- Нет, - сказал, было, Павел, но Наталья продолжала более пылко.

- Почему – то в последние годы все чего-то хотят от меня и все мною недовольны. Этот унизительный обыск! Как будто для новой власти я враг номер один! А бандиты.… Налетают, забирают вещи.… Они унижали мою мать! А я здесь совершенно одна и никому не нужна. Вся вина моя в том, что я просто живу в этом доме, в своем доме.… Почему его нужно его у меня отнять, разрушить мою жизнь!

На глазах у нее льдисто заблестели слезы.

- Успокойтесь, Наталья, мы не хотели вас обидеть, - сказал примирительно Коля. - Более того… благодарны вам за приют и помощь. Но и вы поймите нас. Мы строим новое государство, еще невиданное никем в мире. Обстановка сейчас непростая. Нам хотят помешать. Назревает новая опустошительная война…