Звездун

Оператор снова внимал бормотанию в наушниках, а я сидел как оглушенный и не мог ни помочиться, ни натянуть штаны, ни пойти и найти этого Симеона, затащить его в пустую комнату и избить там до полусмерти. Я сидел в полной прострации до тех пор, пока ко мне не обратился Крэм.

– Хорошо, – сказал он. – Можешь встать. Мы закончили. По крайней мере тебе не придется искать туалет. Приятно облегчиться.

– Вообще-то, – заметил я, – мне нужно всего лишь отлить.

Но оператор не ответил. Он уже повернулся ко мне спиной и уходил, унося свою камеру.

Через пару минут в зале для приема гостей я присоединился к двум другим Феликсам, которые выглядели разочарованными не меньше меня. Мы сидели и ждали, пока все закончится, чтобы можно было пойти домой.

Не знаю, как они, но для себя я решил, что черт с ней, бесплатной выпивкой, мне нужно домой. Хотелось оказаться как можно дальше от этого места. Я размышлял обо всех своих мечтаниях, о душевных силах, которые я вложил в то, чтобы сюда попасть, и чувствовал, что меня использовали и унизили, как проститутку. Хуже того, казалось, что другие люди в зеленой комнате смеются над нами, тремя расстроенными Феликсами, сидящими на диване посреди толпы.

А потом мне удалось поймать Фай и попросить ее найти машину, и она пообещала, сказав, что, если я подожду в приемной, автомобиль подъедет через пару минут. Но машины все не было, и я опять отправился на поиски Фай, а когда нашел ее, она была поглощена тихой, но весьма оживленной беседой с Рассом, которую я не стал прерывать. Поэтому я вернулся в приемную, однако машина так и не приехала.

А затем в холл вышел Феликс.

– Смотрите-ка, это я! – заявил он и устремился в мою сторону.

Глава 37

По правде говоря, Фрэнк не знал, что делать дальше. Его злило, что проблема не решилась. Злило, что первая же попытка справиться с ней обернулась полным провалом. Его бесило, что вечеринки продолжались, а с ними стук барабана и бессонные ночи, а также что во взглядах жены и дочери каждый раз читалось (по крайней мере он был в этом уверен): «Сделай же что-нибудь!»

Фрэнк стеснялся позвонить в полицию. Всю жизнь он прекрасно обходился без полицейских и не собирался обращаться к ним впредь. Пусть они к нему обращаются, если нужно, а не наоборот.

Еще раз идти к скваттерам Фрэнку не хотелось, и без того стыда натерпелся, пытаясь выдать себя за заурядного отца семейства. Конечно, он мог бы отправиться туда в привычном облике громилы-телохранителя, но стоило бы им спросить: «Как поживает малютка Ханна?» – и он бы умер со стыда.

Господи, ему приходилось сталкиваться с террористами, под покровом ночи перерезать глотку врагу, «снимать» из снайперской винтовки диверсантов, а теперь он не может справиться с каким-то сбродом, живущим по соседству?! Фрэнка злило собственное ощущение беспомощности. Он был слишком умен для того, чтобы планировать внезапное нападение на шумных соседей в одну из ближайших ночей с целью «произвести зачистку», хотя подобные мысли приходили ему в голову. Честно говоря, последнее время они стали обретать некую конкретную форму. Такую, чтобы решить проблему раз и навсегда. Поэтому Фрэнк решил воздержаться от повторного похода к скваттерам. Если уж делать что-то, то не стоит, чтобы подозрения в первую очередь упали на него. Если…

Меж тем вечеринки продолжались, а с ними и грохот барабанов – два или три раза в неделю. Фрэнк все больше склонялся к активным действиям, пока наконец не поймал себя на мысли о том, сумеет ли он использовать напалм столь же эффективно, как когда-то при проведении спецопераций. «О Господи! Что это взбрело мне в голову! Я же семейный человек, один из лучших в стране телохранителей, возможно, будущий автор бестселлера. Нельзя так рисковать!»

И потому он позвонил Серому Дэйву.

Фрэнк и Дэйв встретились в один из вечеров в почти пустом пабе. Они не виделись много лет, хотя в их жизни было время, когда они почти не расставались. Вместе им всякого довелось насмотреться, такого, что навеки связывало людей.

Увы, Серый Дэйв, по-видимому, забыл о нерушимых узах мужской дружбы, родившейся на полях сражений. Забыл о тех временах, когда они с Фрэнком прикрывали друг друга во время секретных вылазок. Казалось, его больше интересовала девица за стойкой, и он только насмешливо фыркнул, когда Фрэнк поведал ему о своей «проблеме» смущенным и тихим голосом, словно подросток, который покупает в аптеке презервативы.

– Твою мать, Фрэнк! – громогласно воскликнул Серый Дэйв, разорвав тишину паба и заставив Фрэнка отпрянуть от неожиданности. – Да просто пойди туда и врежь мерзавцу как следует! Вколоти в ублюдка долбаные правила приличия!

Странно, подумал Фрэнк, когда-то Серый Дэйв получил свое прозвище именно за умение действовать незаметно, как тень. С годами он, очевидно, утратил присущее ему чувство такта.

– Дэйв, мое положение… Ты же знаешь, чем я занимаюсь. Ты знаешь, что мне нельзя высовываться, – произнес Фрэнк, глядя старому другу прямо в глаза.

– А мне, значит, можно? – ответил Дэйв, выдерживая взгляд.

Неверный ход, подумал Фрэнк. Дэйв был прав. Почему Фрэнк решил, что Дэйву нечего терять? Да потому что, насколько Фрэнк знал Дэйва – а уж он-то его знал! – тот был по уши в чем-то весьма сомнительном, и, судя по шмыганью носом, частым отлучкам в туалет, неожиданным сменам настроения, это что-то имело отношение к кокаину.

– Вот я и спрашиваю, Дэйв, – произнес Фрэнк, стараясь не повышать голоса. – Есть нелегкая работенка, и мне нужен надежный человек, чтобы ее выполнить. Тогда, в армии, таким человеком был ты. А сейчас?

Обращение к самолюбию, по-видимому, возымело действие. Дэйв поднял стакан и взболтал пиво.

– Может быть, – сказал он наконец. – Смотря что надо устроить.

– Думаю, пожар, – ответил Фрэнк. – Не очень большой, только чтобы сжечь эти чертовы барабаны. Локализованный.

– Ты и сам можешь, – пробурчал Дэйв.

– Нет, меня здесь не будет. Я собираюсь уехать с женой за границу. Говорят, что сейчас хорошо на Менорке.

– В ноябре-то?

– Я выражаюсь образно, Дэйв. Ну, берешься?

Дэйв, ничего не отвечая, пристально смотрел на него через стол.

На миг Фрэнка посетила мысль, что дело сладилось бы намного быстрее, будь жена и дети Серого Дэйва в свое время убиты скваттерами. Но так как этого не произошло, а боевое мужское братство, по-видимому, забыто, придется прибегнуть…

– Сколько?

– Две штуки. И одна услуга.

– Какая?

– Твой хозяин, Феликс. Говорят, он тоже на наркоте сидит. Не прочь нюхнуть.

– Он… Ну, продолжай.

– Да ничего особенного. Просто упомяни меня при случае. А он, может, скажет обо мне своим приятелям. А те – своим. Улавливаешь, о чем я?

Фрэнк втайне облегченно вздохнул. «И это все?» – подумал он.

– Да не вопрос, Дэйв. Ты, главное, организуй этот пожар, ладно? Без смертельных исходов. Локализованный. Я не хочу вернуться отдохнувшим, загоревшим – и найти на месте своего дома пепелище. Вот адрес. – Он подтолкнул сложенный листок через стол к Дэйву, который натренированным движением схватил бумажку.

– А деньги?

– Когда скажешь.

– Ну, я сейчас на мели… Франк пожал плечами.

– Тогда пойдем прогуляемся до банкомата. Серый Дэйв осушил свой стакан.

– А услуга?

– Будет, – ответил Фрэнк, поднимаясь на ноги, – не волнуйся.

– Как я узнаю?

– Дэйв, мы вместе воевали. Мы с тобой столько повидали, что не всякий выдержит. Если я обещаю тебе что-то сделать, то сделаю.

Серый Дэйв кивнул, и перед тем, как надеть пальто и покинуть паб, двое мужчин обменялись рукопожатием.

Когда они уходили, Серый Дэйв подумал о выражении, которое он заметил в глазах у своего старого дружка, и мысленно расхохотался. Выполнит ли он его просьбу? Черта с два. Вот и Дэйв возьмет денежки Фрэнка, а костер пусть тот разводит сам.

Меж тем Фрэнк тоже радовался в душе. Он ошибался насчет крепких уз настоящей мужской дружбы. И ладно. Барабанов не станет, а Серый Дэйв никогда не узнает, оказал Фрэнк ему услугу или нет. Впрочем, Фрэнк и не собирался ее оказывать.