Клуб бессмертных

е лучшими гончарами, они прекрасно передавали состояние и настроение актера. Вернее, состояние души персонажа, которое придал ему, персонажу, автор.

По сравнению с этими масками ужимки актеров всех эпох выглядят жалко. Говорят, что маски отменили в процессе эволюции театра. Это не так. Отказ от масок стал шагом назад.

Театры отказались от масок под давлением властей. Те хотели знать в лицо человека, который, пусть и не по своей воле, может стать участником постановки, нанесшей оскорбление правящему режиму. Чистой воды политика. Именно из-за этого мы лишены возможности насладиться театральным искусством в чистом его виде. Взамен вот уже четыре тысячи лет мы, ничего не подозревая, смотрим пантомиму.

Актер без маски – мим. В древнем мире – человек, стоящий на ступеньку ниже актера.

Это тем более обидно, что актеры находились если не на последней, то на предпоследней ступени. Еще бы. Они же не торговали и не умели воевать. Пользы от них не было никакой. Если бы в Спарте умели, глядя на младенца, сразу определять его профессию, то будущие актеры отправлялись бы прямиком в ущелье. То самое, куда сбрасывали детей, появлявшихся на свет божий не головой вперед, а попкой.

С другой стороны, как бы тогда спартанцы определяли будущих актеров, если бы актеры перестали существовать как гильдия? Вопрос интересный, но к моим размышлениям о Фринихе и его пьесе это отношения не имеет. За исключением разве что следующего: лучше бы Фриниху при рождении отправиться в пропасть, чем дожить до постановки «Взятия Милета». Ведь десять талантов были только началом беспрецедентной травли, которая закончилась изгнанием драматурга и его последующей гибелью. Разумеется, Фриниха никто не жалел. Горожане считали – и не без оснований, – что человек, напомнивший народу о его страданиях, не заслуживает права на почетную смерть от старости.

Итак, актеры, участвовавшие в постановке «Взятия Милета», получили хорошее вознаграждение. Режиссер не получил ничего: режиссеров тогда попросту не было. Афинская драма той поры была очень близка к литературе. Актеры просто зачитывали текст, особо не двигаясь. Кривляться и жестикулировать полагалось только мимам, а мы с вами уже выяснили, кто это были такие.

Постановка «Взятия Милета» была ничем иным, как озвученным актерами текстом «Взятия Милета». Единственным, что отличало постановку от декламации, были глиняные маски на лицах актеров.

Фриних был потрясен жестокостью приговора: чтобы достать десять талантов, ему пришлось заложить дом и продать двух рабов. Больше у него ничего не было. Жену драматург продать не мог, потому что свободные граждане по законам той поры в сделках купли-продажи выступать, как их объекты, не могли. Это было тем более огорчительно, что жена Фриниха – нам это доподлинно известно благодаря свидетельству современника – изъявила желание продать себя, чтобы спасти мужа. Я прошу вас не спешить восхищаться отважной женщиной. Просто ей настолько опостылела нищая жизнь с Фринихом, что она была готова даже