Пленники темной воды

— 27 —

— Юри, здравствуй. Подключи скремблер, пожалуйста…

Чуть слышный щелчок. Шорох в трубке.

— Всё, в защищённом режиме…

— Меня слышно?

— Да, слова только тянутся. Никак не привыкну…

— Ничего, что так рано звоню?

— Нет, Густав, всё в порядке. Я как раз на работу еду. Что-то случилось?

— Надо выйти на связь с Эйнаром. Попроси его пригласить Максима на чашку кофе. По моему, самое время мне с ним встретиться лично.

— Что, ситуация осложняется?

— Похоже. От кого пришла информация по этим лесным диверсантам?

— Наша служба перехвата. Мы держим под контролем канал связи на Пыхья…

— Как сообщения шифровались?

— Аппаратно. Шифр-плата на компьютере. Шифрованное сообщение передавали по открытому каналу. Электронной почтой.

— От кого пришла информация по шифру?

— Максим вывел нас на точку связи. Информация по алгоритму шифровки и дискета с кодами тоже от него.

— Он дискету копировал?

— Да.

— Юри, я много раз предупреждал, что русских можно считать идиотами только если пишешь статью по заданию какого-нибудь демагога с Тоомпэа. На деле, к сожалению, мозгов у них хватает. Вы прокололись, Юри. Причём основательно.

— Густав, поясни.

— Русские знают, что канал связи под нашим контролем. Догадываются, что именно мы сорвали им операцию по ликвидации твоего друга из крипо. А Максима, похоже, обложили так, что я ни малейшей щёлочки для него не вижу.

— Чёрт!

— И ещё. Русские дали сигнал на уничтожение аппаратуры связи. Кто такой «Егерь»?

— Он в «Фениксе». Обеспечение связи.

— Похоже, он эту связь теперь и уничтожает. Скорее всего, уничтожил.

— Я направлю группу на Пыхья.

— Поздно, я думаю. Хотя… попробуй. В любом случае, Егерь — отработанный материал. И Максим, похоже, так же не сможет быть нам полезен в будущем. Надо выкачать из него данные по максимуму и предложить выезд с минимальной суммой. Если не самоубийца — согласится.

— А паром?

— Да это же чушь, Юри! Страшилка для выкачивания денег! У русских полный провал с «Фениксом». Они это уже поняли либо поймут окончательно в ближайшие дни. Едва ли в таких условиях они рискнут лезть на паромные линии.

— Не так всё просто, Густав. Мы знаем только о «Фениксе», но у русских агентура действует и независимо от этой группы. «Феникс» — разведывательная группа, а не диверсионная. Об их силовых структурах у нас информации никакой. И теперь уж точно не будет. Мы их не контролируем, так что удар они могут нанести в любое время.

— Хорошо… Даже если ты преувеличиваешь… Тем более пригласи Максима на беседу. Как можно скорее. И пусть не стесняется. Ему уже поздно стесняться.

— 28 —

— Тук-тук!

Таможенник постучал по двери кабины.

Занавески на стекле дрогнули. Кабина качнулась и где-то в глубине её послышалось сонное кряхтение.

— Хозяин, просыпайся.

Дверь кабины открылась и показалась всклокоченная, распухшая со сна голова водителя.

— Сервис! — таможенник белозубо, беззаботно улыбнулся и протянул руку. — Спецобслуживание без очереди.

— Во как! — водитель протёр глаза и, прихватив пластиковую папку с документами, спрыгнул вниз. — Чего, позвонили что ли?

— А как же, — сказал таможенник, забирая папку у водителя. — Так и сказали, чтобы, дескать, хороших людей в очереди не держать… и прямиком… по самому зелёному коридору…

Таможенник огляделся по сторонам.

— А ты, я слышал, не один следуешь? Вас трое, вроде? Три фуры? — спросил он водителя.

— Точно, — согласился тот. — Все три здесь. Караваном шли. Все вместе здесь.

— Вот и хорошо, — сказал таможенник. — Зови их всех сюда. И пусть документы на груз прихватят. Всех сразу и оформим.

Водитель побежал к площадке, плотно заставленной трейлерами всевозможных расцветок.

Таможенник посмотрел ему вслед, достал рацию и сказал:

— Костя, Николай на связи. Подготовь грузчиков, товар надо будет принять.

— Понял, — с шипением ответила рация.

— Вот! — издали крикнул водитель, ведя за собой таких же сонных своих товарищей.

— Так, — сказал таможенник с глубокомысленным видом, просмотрев переданные ему документы. — Ерунда какая-то, товарищи.

— Чего? — спросил один из водителей.

— А ничего, — ответил таможенник. — Вам что в фуры грузили?

— А что написано в бумагах, то и грузили, — сказал первый водитель, несколько уже настороженно и растеряно глядя на таможенника.

— Да в документах туфта написана, — сказал таможенник, уже не улыбаясь. — В инвойсе только минеральная вода указана, а на деле то у вас что?

Водители молчали. Двое из них искоса и весьма недружелюбно поглядывали на своего товарища, который их разбудил и теперь сдал документы не пойми кому.

— Чего-то я не понимаю, — растеряно сказал первый водитель. — Сказано же было, что документы в порядке. Всё оформлено…

— Липа здесь оформлена! — жёстко сказал таможенник. — И нечего мне тут заливать! Что, скажете, минералка у вас погружена? А, может, тент откинем и посмотрим?

Водители молчали и угрюмо переглядывались.

— От ваших фур спиртом палёным за километр тянет, — сказал таможенник. — Сейчас все подъезжаете к складу и встаёте на выгрузку.

— Как?! — ахнул первый водитель.

— Вот так, — отрезал таможенник. — Именно так! Груз выгружаете на таможенный склад. Фуры загоняете на штрафплощадку. А сами — рысью на таможенный пост. Будете объяснительные писать. Про минералку, про красивые документы и, в особенности, про того, кто и где именно вам эти документы нарисовал. Ясно?

— Ясно, — обречённо сказал первый водитель.

Таможенник, не вернув папки с документами, быстрым шагом двинулся к складу.

— Вот ведь… — пробормотал первый водитель и сплюнул. — Звонить надо, ребята. Срочно. На склад, в Таллинн надо звонить. Где телефон-то тут?

— Щас тебе таможня телефон покажет, — ответил ему один из его товарищей. — Прямой связи…

— А ведь, ежели разобраться, ты ведь мудак, Петрович, — заметил другой.

Петрович схватился за голову и пошёл к машине.

— 28 —

Небо мелькнуло на миг.

Короткий миг.

Дальше — снова земля. От вкуса её уже тошнит.

Смешавшись с кровью, она скрипит на зубах.

— Слышь, ты! Герой-панфиловец! Каяться не надумал?

Кажется, его подняли. Несут. Раскачивают на руках.

Господи, ствол… То ближе, то дальше. Кора облетела и древесина светит красным, будто и залита уже кровью.

Удар!

На миг — темнота. Боль искрами брызнула в глаза, слепящим огненным шаром вылетела из темнота.

Всё, бросили на землю. Отошли.

Передышка, кажется…