Записки старого козла

– ладно, вы здесь босс, мистер Сандерсон.

наверное, дня через два, засидевшись в баре, я решил прогуляться до своего бывшего места работы, возле заправки стояла пара-тройка полицейских машин, в толпе я разглядел Марти, таксиста, с которым я неплохо ладил, и подошел к нему.

– что случилось, Марти?

– Сандерсона пырнули ножом, и из его пушки подстрелили одного водилу.

– черт, прямо как в кино! а подстрелили Пинелли?

– да откуда ты знаешь?

– в пузо?

– точно! как ты догадался?

я не ответил, был слишком пьян.

я брел по ночному городу, светила новоорлеанская луна, я повернул к своему дому, и вдруг из меня полились слезы, обильный поток слез в лунном свете, потом слезы остановились, и я почувствовал, как они высыхают у меня на лице, стягивая кожу, оказавшись в своей комнате, я не стал включать свет, скинул ботинки, снял носки и залег в кровать без Элси – моей прекрасной чернокожей шлюхи, наконец я уснул и спал в ночи, переполненной вселенской печалью, а когда проснулся, то задался вопросом: какой город следующий, какая работа? да какая, в общем-то, разница! я поднялся, надел носки, влез в башмаки и отправился за вином, улицы не радовали, они редко балуют взгляд, улицы – структура, контролируемая крысами и людьми, и мы должны жить в ней и умирать в ней. но как любил говаривать один мой приятель: «жизнь – это не контракт, в котором все расписано, что и кто кому должен».

я вошел в винную лавку, этот сучара за прилавком слегка подался вперед, в ожидании заполучить свои грязные деньжонки.

каракули, оставленные на картонках от рубашек во время двухдневного запоя:

* * *

Когда Любовь обретает командный голос, шепот Ненависти может доставлять удовольствие.

* * *

без риска нет победы

* * *

Прекрасных мыслей и прекрасных женщин надолго не хватает

* * *

тигра легко посадить в клетку, но трудно сломать. Человека наоборот.

* * *

если хотите узнать, а где же Бог, спросите у пьяницы.

* * *

не бывает ангелов в окопах под огнем

* * *

нет боли – нет сочувствия, каждое удовольствие – сделка с дьяволом.

* * *

разница между Искусством и Жизнью в том, что Искусство более сносно

* * *

я предпочитаю послушать про жизнь американского бродяги, чем про смерть греческого Бога.

* * *

нет ничего скучнее правды

* * *

Исключительно уравновешенная личность абсолютно ненормальна

* * *

Почти все рождаются гениями, а хоронят сплошь идиотов

* * *

смелый человек лишен воображения, трусость же чаще всего порождается отсутствием приличного питания.

* * *

сношаться – все равно что отвесить смерти пенделя, когда поешь

* * *

когда народ начнет сам править государством, государство отомрет, до тех пор мы все в дураках

* * *

интеллектуал – тот, кто говорит о простых вещах сложно; художник – тот, кто говорит о сложных вещах просто

* * *

каждый раз на похоронах такое ощущение, будто объелся пророщенной пшеницы

* * *

текущие краны, лысая резина, выпердыши страсти – все это печальнее смерти.

* * *

если хотите узнать, кто ваш истинный друг, загремите в тюрягу

* * *

больница – это то место, где вас пытаются убить без всяких на то причин. Равнодушие и расчетливая жестокость американских больниц есть результат деятельности не тех врачей, которые измотаны нескончаемым потоком пациентов и просто привыкли к страданиям и смерти, а тех, которые много получают за то, что ничего не делают, и которых боготворят невежды, как шаманов, тогда как в большинстве своем они не могут отличить волосы со своей собственной задницы от корешков сельдерея.

* * *

Прежде чем разоблачить зло, пресса меряет собственный пульс.

* * *

картонки кончились.

так, вот ваша рождественская сказка, детишки, – садитесь в круг.

– ага, кажется, до меня дошло, – сказал мой друг Лу.

– точно?

– точно.

я налил нам еще винца. – итак, мы работаем вместе, – продолжил Лу.

– железно.

– ты классный рассказчик, ты плетешь интересные истории, и не важно, правда это или нет.

– это правда.

– пусть правда, но в данном случае это не важно, а теперь слушай, что мы сделаем, есть классный бар неподалеку отсюда, ну, ты знаешь его – «Молино». мы скинемся на одну порцию виски, и ты пойдешь туда, возьмешь выпивку и сядешь нянчить ее, а сам будешь высматривать, кто имеет на кармане хорошие бабки, туда ходят толстосумы, вот, приметишь какого-нибудь хмыря, под любым предлогом подсядешь к нему и включишь свою дурочку, ему понравится, я уверен, когда ты под мухой, у тебя даже словарный запас разбухает, однажды ночью ты был в сиську пьяный и заявил мне, что работал хирургом, я засомневался, и тогда ты детальнейшим образом расписал, как делать операцию на брыжейке толстой кишки, в общем, слушай дальше, он начнет покупать тебе выпивку, вы поднажретесь как следует, а когда бар закроется, ты поведешь его через проулок на Альварадо. скажешь, что подгонишь ему злоебучую мокрощелку. ну, можешь плести что угодно, только заведи его в тот проулок, там я буду вас ждать.

Лу сунул руку за шкаф и вытянул оттуда бейсбольную биту, это была огромная бита, я думаю, килограмма эдак полтора.

– ебать, Лу, ты что, хочешь его прикончить?!

– эй, не кипешуй, пьяного убить невозможно, вот если бы он был трезвый, тогда бы я, наверное, действительно зашиб его насмерть, а пьяного это штука только выключит, и все дела, мы заберем бумажник и поделим добычу поровну.

– ага, и последнее, что он запомнит, – это как выходил вместе со мной.

– да, верно.

– еще как верно, тебе-то с твоей битой проще.

– а что поделаешь, если я не умею плести всякую ахинею, как ты.

– это не ахинея.

– я имел в виду твою телегу про хирургию…

– да проехали уже. слушай сюда, я не буду разводить лохов, потому что, в общем-то, я порядочный человек и это не по мне.

– ты не порядочный, ты самый что ни на есть подонок, каких я еще не встречал, поэтому ты мне и нравишься, хочешь, схлестнемся на кулаках? я бы подрался, отдаю тебе первый удар, знаешь, когда я вкалывал на шахте, на меня попер один мудила с рукояткой от кирки, первым же ударом он сломал мне руку, и все решили, что кончено – он меня еде-, лал. но я его отхуярил одной рукой так, что он ебнулся и потом ходил и постоянно бубнил всякую чушь себе под нос. давай, твой удар первый!

Лу подставил мне свою помятую крокодилью башку.

– нет, ты бьешь первым, – заупрямился я. – бей, козел!

и он ударил, я слетел со стула, но сразу же поднялся и ответил ударом в живот, следующий его удар отбросил меня к раковине, посуда полетела на пол. я подхватил пустую бутылку и запустил ему в голову, но Лу увернулся, и бутылка разбилась о дверь, в тот же момент дверь открылась, и в проеме застыла домохозяйка – довольно молодая блондинка, при виде ее мы смутились и замерли, таращась на симпатичное существо женского пола.

– на этом все! – сказала она, затем повернулась ко мне. – я видела вас здесь прошлой ночью.

– вы не могли видеть меня прошлой ночью.

– я видела вас в соседнем дворе.

– меня там не было.

– вы были там, просто не помните этого, потому что были пьяны, я хорошо разглядела вас в лунном свете.

– ну хорошо, и что дальше?

– вы мочились, я видела, как вы мочились в лунном свете прямо в центре двора.

– на меня это не похоже, нет.

– это были вы. если еще повторится, я должна буду попросить вас съехать, такое здесь недопустимо.

– дорогуша, – встрял Лу, – я люблю тебя, господи, я так сильно люблю тебя, что готов отдать обе свои руки за то, чтобы хоть один раз оказаться с тобой в койке, клянусь!

– заткнись, тупой пропойца!

она захлопнула дверь, и мы снова сели за стол и разлили вино.

я зацепил лоха, жирного карася, всю мою жизнь такие вот кретины увольняли меня с самых низкооплачиваемых, тупых работ, теперь я был боссом, теперь говорил я. молол всякий вздор не задумываясь, я только ощущал, как мой рот артикулирует, но он слушал и смеялся, мотал головой и покупал выпивку, на пальцах у него были всякие кольца и печатки, дорогие часы на запястье, и главное – туго набитый бумажник, да, трудная работенка, но вскоре выпивка значительно ее облегчила, я вошел в раж, рассказал несколько историй из тюремной жизни, поведал о приключениях железнодорожных бригад, о житье-бытье в публичном доме, вот про бордель ему понравилось больше всего, я описал случай, когда один парень пришел к проститутке, разделся, залез в ванну и ждал целый час, пока его дама просрется после слабительного, шлюха выдавила из себя все, что смогла, в ночной горшок и облила парня с головы до ног, а тот с удовольствием кончил.