Венера туберкулеза

- Известный писатель Вячеслав Курицын продюссирует книгу молодых публицистов о Москве, и нам срочно нужен вход во все закулисья Недели моды. Срочно!

Легче легкого. Для этого надо было всего лишь выслать факс-заявку от нашего издания. Со всеми этими факсами и заявками всегда много заморочек, тем более, когда ты пробиваешь тему не из офиса, а из туберкулезного диспансера. За возможность воспользоваться телефоном медсестра Катя брала яблоками, конфетами, селедкой и всем другим, что предлагали ей со своего стола пациенты. Промутить заранее аккредитацию не удалось. Мы пойдем другим путем. На прощанье я интересуюсь у далекого собеседника на счет его имени и фамилии. Это все, что у меня имелось, когда я в душном метро подъехал на «Лубянку», рядом с которой и происходило искомое действо. Темные личности в переходе поинтересовались, не надо ли мне чего-нибудь. Наркокидалы. На входе в Гостинный двор не знали человека с такой фамилией и именем, но я был так важен, убедителен и недоумен, что меня с удовольствием впустили бесплатно. Без документов.

- Пройдите вон туда, в организационный комитет, узнайте там.

Все, что мне надо, я уже оформил. Прохожу мимо организаторов, прямо к подиумам. Покупать дорогой билет никогда не бывает никакого желания. Внутри всем разливали кофе в бумажных стаканчиках, но маленький бутерброд стоил 60 рублей. Много красивых лиц, много красивой одежды. Как и у выступавших, так и среди публики. Очередной показ. Ждем начала. Люди все время двигаются. Посмотрели коллекцию, погуляли по прилавкам, пообщались, заново расселись, посмотрели другую коллекцию.

- Рядом с вами занято?

Я в очередной раз смотрю по сторонам в поисках хозяина каких-то бумаг, мерно покоящихся на обшивке стула слева от меня. Показ уже начался. Женщина хочет сесть. Уже не первая. Она ждет ответа.

- Нет, - наконец, говорю я, - и чей-то неприкаянный конверт перекачивает с соседнего стула в мои руки, освобождая последнее место в зале.

Интересно, что это. Мода отходит на второй план. «Елизавета Романюк. 1я ул. Машиностроения, д. 16 Дом моды «Вемина» Тел. 275-05-01» - печатными буквами значится на конверте. Запечатано. Могу совершить благородный поступок и отдать, могу воспользоваться случаем и не отдавать.

На подиуме идет показ коллекции как раз этой модельерши. Нелегкий выбор. Куда положить очередную деталь мозаики своей жизни? Что в конце обоих путей – неизвестно. Любопытство одерживает верх, дожидаюсь окончания дефиле, люди рассасываются, я вскрываю свое будущее. Читать чужие письма подло. Что же, что же там такое? «Господин Жан-Марк Лубер, - золотыми буквами на глянцевой бумаге, - имеет честь пригласить Вас на официальное открытие бутика Сеline». Однако. На следующий день еду в Крокус Сити Моолл без колебаний. Конверт выброшен, безымянный входной билет лелеем. Торговый комплекс, с мрамором, бассейном, фонтанами, звукозаписью пения птиц и хозяином-азербайджанцем Аразом Агаларовым. Милый дядечка.

- Сала малекум, - я подвалил к нему, когда уже изрядно нажрался, - я не ислам, но у меня в детстве был приятель-азербайджанец Рамиз, - и я во время опомнился, Рамису дали девять лет за героин и грабеж, рассказывать это здесь было неуместно, - очень хороший человек.

К 7 вечера я добирался туда в толчие часа пик. Большая автостоянка, дорогущие тачки, на пересечении МКАД и Волоколамского шоссе. Метро было невыносимо. Подземная жизнь – это ад. Банкет по случаю открытия бутика, по сравнению с этим, рай. Бесплатное шампанское и коньяк «Хенессис». Пять бокалов, три рюмки, я пьян и весел. Обилие главных редакторов глянцевых журналов, иностранных бизнесменов, деятелей мира моды и фотографов. Телки. Был Зайцев, был Юдашкин. Первый беседовал с бизнесменами, второй посылал в объектив воздушные поцелуи. Была актриса Мэри Попинс с молодым длинноволосым пажом в цветастой рубашечке. Она дала мне левый телефон. Старая кокаинщица. Фоткалось все. Сильно бухих не замечено. Часа два люди стояли небольшими группками человек по 3-5 и терли о своем. Плавно перетекающие друг в друга кружки. Всего человек 40. Высший свет. Английский обязателен. Мой старенький фотоаппарат ФЭД-5 привлекал внимание всех, кому он попадался в поле зрения. Это было далекое советское прошлое. Какой-то тип спросил, для кого я фотографирую.

- Для Бога, - ответил я.

Надо было как-то представляться в этом обществе, и я от души парил всем мозги:

- Один очень влиятельный даже не человек, имя его называть я не вправе, попросил меня прозондировать почву внутри бомонда.

Это настораживало людей, но вызывало уважение. Было бы иначе, если бы они услышали правду:

- Я из диспансера. Туберкулезного. Так, от безделья заняться нечем, вот и прикатил сюда. А то у нас вчера Ольга из одиночной палаты умерла. Осталось трое детей. Ей было лет 40, выглядела жутко, по костям свисала морщинистая кожа. Я избегал встречать ее взгляд.

Пафос публики не позволял найти с ними общего языка. Разговор не клеился. Чертовы нарциссы. Человек из журнала «Орtimuм» упомянул мне вскользь, что не сразу решился поехать на это мероприятие. Мол, стремно. Я взял у него телефончик и привозил в редакцию показать коллекцию фотографий с бомжами. С тех пор мы больше никогда не виделись. Кому-то стремно приехать на банкет отдахнуть, а кому-то приходится этот банкет обслуживать. Между кружками сновали официанты. Они были куда открытее, нежели посетители. Я перешучивался с ними намеками на наркотические темы. Подносы в их руках были уставлены пойлом и мини порциями явств. Все бы наше отделение сюда. Это бы активно поспособствовало выздоровлению. Туберкулезник пробрался на закрытую тусовку бомонда и обнимал Вячеслава Зайцева. Два часа циркуляции, и истеблешмент свалил разом и резко. Подошло время другой презентации. Какая-то группа представляет какой-то альбом в каком-то клубе. Где все повторится снова. Кружки, шампанское, фотокоры. ВИП-персоны пришли сюда специально для журналистов. Не люди, а образы. Не репортаж о событии, а событие для репортажа. Выдуманная хозяином бутика реальность. Посредством СМИ она станет настоящим, хотя это всего лишь рекламная компания. Отчеты об открытии этого бутика с красочными фотографиями заманчиво промелькнули в светской хронике популярных российских журналов. Мне тоже там понравилось, все такие красивые, культурные, друг с другом исключительно на «вы», это было непривычно, разгоряченный коньяком и не сумевший сесть никому на хвоста для дальнейших пати, я вернулся к отбою в тубанар, пацаны как раз замутили в пиво клафелин и собирались отпотчивать им молодых свежепоступивших телок.

- Собаку дожирать будем?

22. Статус фантиков

- Эй ты! Да, ты. Которая в розовом. Иди сюда.

Симпатичная девочка покорно вскакивает со своего места, подбегает по требованию и встает в ряд к четырем другим красавицам. Взрослая женщина властно сидит перед ними на стуле и беззастенчиво их рассматривает. Рынок моделей.

- А сейчас на подиум выйдут самые юные манекенщицы, - слышится голос диктора.

Здесь на него никто не реагирует. В то время, когда для зрителей идут показы, за кулисами праздника моды бурлит работа. Лица моделей выражают угодливость и желание понравиться. Полная противоположность тем холодным высокомерным физиономиям, которые мы видим во время дефиле.

- Ты, - менеджер Артем Кривда, исполняющий функции переводчика для итальянской модельерши, выслушивает патронессу и показывает пальцем на одну из моделей, - ты не подходишь.

Девочка удалена. Огорченная, она отходит в сторону. Работа не останавливается.

- А кто такая из вас Миколяева?

Брюнетка скромно поднимает руку.

- Ясно, - Артем копается в своих бумагах, - ты в Ив Сен Лоран работала, да?

Девушка скромно махает головой.

- Хорошо. Завтра до шоу никто не должен больше ни у кого работать. Кто-нибудь из вас еще к кому-нибудь на завтра записывался? Главное, чтобы вы мне сейчас не врали.

Затаившееся молчание.