Самоидентификация

- Мы еще те гопники, сосунок, - смеется Антон.

- Ха-ха, - Мик становится кислым, как спелый лимон; Антон ему явно не импонирует.

- Ты как там? Тусишь где? Мы просто на подъезде в твою деревню.

- Ну, да. Ночь хороша. Гуляю малость.

- Один?

- Да. Чика… болеет, так сказать, - кривит душой.

- Ясно, - моя тоже болеет, думаю; всей ее головой. – Мы на Московской трассе еще.

- Круто. Давайте на парковке «ОКЕЯ» на Московском пересечемся. Тут крутят пятаки и жгут резину.

- Все, скоро будем, - завершаю вызов.

- У него есть… ммм… чика? – Мик морщится.

- Ты задрот и мужлан, - констатирую.

Смеемся оба. Включаю конференцию. Сообщаю курс. Вик ноет, что его задолбал дрифт.

Димка в восторге.

Джоан, судя по звуку, кончает.

Чей «бентли» у Димки?

В Питере автопарк бюджетнее. Кофе из «Макдональдса». Пафосно взирающие на шоу нищеброды. Очаровательные пируэты дрифтеров. Никакой боевой раскраски на машинах – может показаться, что все они в «стоке», но рев выхлопных труб это отрицает.

- И часто у вас это дело?

- Нерегулярно, - отвечает мне Антон.

У него хмурый, отяжеленный вид. Немного рассеянный. Словно бы пытается изображать из себя короля на унитазе.

- Как жизнь-то? Давно не слышались, - говорю.

- Да как-то, - жмет плечами, - вяло. Ищу новые интересы. Папка ищет себе бабу.

- Как у него дела?

- По-моему, все также, - отпивает из жестяной банки «кока-колу». – Контора процветает, в общем.

- А мать? Так и не нашли общий язык?

- Не-а, - вздыхает. – Тяжелая тема.

- Sorry, - почесываю шею. – Долго здесь будешь?

- А ты? – смотрит на меня; в его взгляде горечь и усталость, но его кожа идеально чиста, и он в отличной форме, поэтому трудно назвать его действительно уставшим.

- Да, как консорциум решит, - усмехаюсь и киваю в сторону моих товарищей скопившихся за каким-то «шестисотым мерином» и лицезреющих шоу.

- О, Антоха, - какой-то высокий светловолосый парень подходит и мягко хлопает Антона по плечу.

- Кхм, - Антон мнется. – Слушай… - в ответ на вопросительный взгляд что-то шепчет на ухо незнакомцу.

- Pardon, - незнакомец уходит.

Ничего не спрашиваю.

Молчим.

- Как-то тут сухо для сезона, - Мик, задумчиво.

Стоим около машин. Сигаретный дым. Визг шин и рев моторов.

- А ты думал, тут весь год Венеция? – усмехаюсь.

Мик жмет плечами и затягивается.

- Ребят, че все такие унылые? – Димка все еще щеголяет расширенными зрачками и энтузиазмом. – Ломанули в центр!

- Ты в зеркало посмотрись, - Маша; скептично.

- Хрень, - махает рукой Димка. – Айда фоткаться на Дворцовую. Типа круто.

- Чтоб потом твои зенки в «инстаграме» обсуждали?

Димка хлопает по заднице Джоан. Та в ответ дает пощечину. Он рычит.

«Сейчас трудное время, брат. Для всех. Даже для нас»

Фраза Антона, сказанная им на прощание, сверлит правое полушарие. Не понимаю. У всех все круто. Всю жизнь так. Я не помню кризисов и падений. Мой папка крут. Зачем мне париться из-за трудностей? Почему я должен унывать, если кто-то заработал мало, и ему не хватает? Но Антон тоже вряд ли страдает дефицитом средств.

- Давай порошок, - махаю Димке.

- Стоять, - Алессио передает мне маленький пакетик. – Тут кое-что прикольное.

- А мне? – изображает обиду Димка.

- А у тебя нос не в том шоколаде, - хмыкает Алессио. – Поехали в центр.

- Чур, я ведущий, - Димка торопливо вскакивает в «бентли».

Джоан вздыхает и потягивается.

Все по машинам.

«…трудное время…»

Алессио с кем-то на телефоне. Димка периодически выдает какие-то несвязности. Мик, в основном, молчалив. Девушки упоролись. Все три уже на кокаине. В том числе – вечно борющаяся против веществ Маша. Изредка – не вредно.

Антон – активный тусовщик. Человек своеобразный. Но достаточно адекватный. Условиям, обстоятельствам жизни. Если приезжаю в Питер, то обязательно с ним вижусь. Но сейчас мы впервые не отправились в какой-нибудь клуб поболтать. И он даже не предлагал. С ним что-то не так.

- Куда после центра-то? – интересуется Мик.

- На Садовую. На Лиговку. Куда угодно, - заявляет Димка. – Бей посуду, я плачу!

- Присоединяюсь, - голос Вика срывается; он тяжело дышит; потом звук с его стороны снова отключается.

- Она ему дрочит? – предполагает Мик, как ни в чем ни бывало.

- Ты ужасен, - улыбаюсь.

Кивает.

Московский освещен удивительно ярко. Местами развешена иллюминация. В общем-то, скоро Новый год. Относительно скоро. И я еще не знаю, где я буду. И что буду делать. Но сейчас все ярко. Приглушенно играет что-то из транс или хаус. Не знаю точно.

- Короче, давайте направо на Фонтанку, потом на Невский и дальше…

- Ты мудак, – прерывает Димку Вик. – Ты всегда говорил, что не знаешь Питера.

- Мало ли, что я на тебе обещал, - смеется Димка. – Поцелуй меня.

- Надеюсь, ты это не мне, - Вик; смущенно.

- Это я своей… - звук пощечины. – Любимой… Твою мать, подстриги свои когти, девочка!

- Я не знаю Питера. А ты знаешь! – не унимается Вик.

- Ревнивец, - смеется Алессио. – Ребят, скоро поворачивать.

- Кто выбрал этого мудака гидом? – Мик; возмущенно.

Мы замедляем машины и поворачиваем на Фонтанку.

- Ал! Наперегонки, а? – фраза Димки немного тревожит меня; возможно, из-за того, что места на это стороне набережной – ровно под две полосы впритирку.

- Не вопрос, - Алессио, как всегда, полон уверенности в себе.

«Континенталь» уходит левее, и «феррари» пристраивается справа.

- Погнали! – Димка.

- Ты не с той тачкой тягаешься, членовоз! – Алессио; со смехом.

- Не нравится мне это, - Мик привстает, садится, ерзает.

Гонка стартовала, и мы стараемся не отставать. Когда пара рейсеров-идиотов на скруглении набережной пролетает мимо ряда припаркованных машин, сердце екает. Жалко не консервные банки сбоку. Жалко нормальные машины и потерянное время.

- Мажор сраный! – визжит Алессио; он редко так явственно веселится, но «феррари», конечно, уделала «континенталь», и они уже около Невского.

- Напра-во! – командует Алессио, сбрасывает скорость и с визгом входит в поворот, не обращая внимания на красный, смотрящий в нашу сторону.

- Ща я тебя на прямой уделаю, носатый! – грозится Димка; явно вошел в раж.

- Бля, откуда такое движение ночью? – Алессио; расстроено. – Даже через встречку не вылезти.

- А ты не в Самаре, мой друг, и не в Жопосранске, - комментирует Мик.

- Ребят, может, через Лиговку? – предлагает Вик. – Хочу посмотреть, как этот укурок отсосет у «ферры».

- От укурка слышу, - Димка смеется; его попутчица тоже – наконец, нашел достойную пару для своего угара.

Мы едем в рамках городской скорости, аккуратно, но быстро разворачиваемся через двойную сплошную и едем в сторону Восстания.

- На Восстания «мусоров», как грязи, - замечает Мик.

- Питерские вообще беззубые, ты че? – говорю.

- Скорее, я их штрафану, - Димка.

- Ну, круто, - вздыхает Мик и закуривает. – Ты не против?

- Я и сам уже готов, – усмехаюсь.

- Ты же типа это…ЗОЖ, все дела, ага?

- Ага, - вращаю ладонью, показывая относительность утверждения Мика.

Миновав Восстания и повернув на Лиговский в сторону юга, мы дружно встаем на светофоре. Я стараюсь разглядеть попки проходящих по переходу и просто идущих по тротуару телок. Есть мысль, по итогу этой прогулки, взять какую-нибудь местную чику с собой. Прогуляться в Москву. Я так уже пару раз делал. Но сейчас уже поздно и не очень тепло, и качество гуляющих девочек не очень. А рядом со стеной здания невдалеке я замечаю группу бомжей. У одного из них ступня замотана в полиэтиленовый пакет. Очевидно, гниет или типа того. Другие просто грязны, уродливы и оборваны. Мне становится мерзко. Я за зачистку улиц от такого мусора. Нормальным людям противно гулять от такого. Какие уж тут телки.