Trip

Осень всегда асоциируется со смертью. Когда приходит осень и умирать станоится как то легче, потому что нет искушений, нет того, что будет еще удерживать тебя тут. Осень невелирует искушения, оставляет мир голым, ободранным, среди лохмотьяев желто-черных листьев. Мир становится настоящим, натуральным. Спадает его грим и правда выходит наружу.

Не надо бояться смерти, она ведь все равно прийдет. Мы потому и умираем, что боимся этого, ждем этого, уже с самого рождения.

Сейчас осень. Белая осень. Идеальный момент для того, чтобы умереть.

Существует огромное количество способов умереть. Самый простой для меня — передоза демидрола. Это безболезнено. Не сама смерть страшна, как боль, которая может ее сопровождать и грязь. Демидрол делает это безболезненно и красиво. Вы берете бутылку водки и две пачки демидрола. Выпиваете водку: двумя стаканами, зажмурив глаза и не думая о том, что вы делаете. Потом, пока не наступила алкогольная отключка, быстро проглатываете свой демидрол с обычной водичкой. После этого ложитесь на диван, включаете Баха и отключаетесь. Сначало временно, потом — навсегда. Вы будете вечно спать. Заснете безболезненно и ни боль, ни страдания больше никогда не придут к вам.

За такие мысли еще лет двадцать назад могли посадить в психиатрическую больницу. Сейчас количество суицидов прямо пропорционально количеству маргиналов. Психиатрических больниц на всех бы просто не хватило. Мы имеем право умереть тогда, когда нам этого больше всего хочется. Весь смысл жизни заключается в том, чтобы воевать, трахаться и оставить после всего этого людям свою идею. Когда это все сделано, не грех и уйти. Уйти красиво и вовремя. Именно в этом мы и находим себя. В этом и есть смысл жизни каждого из нас, но мало кто может это понять.

Сейчас осень. Белая осень и уже несколько дней валит тяжелый снег. На улице минус и сильный ветер. Я уже забыл, как выглядит солнце.

Смотрю в окно, там серые тучи, которые закрыли от меня голубизну неба и свет солнца навсегда. Там серый мир, продуваемый чужими ветрами. Все умерло до весны, которая далеко не для всех прийдет. Некоторые так и остануться мертвыми. Серое небо над Киевом, тяжелый ветер, голые деревья и трупы людей.

Я поднимаю воротник пальто и иду сквозь стену снега. Я прихожу туда, где всегда любил бывать. Я стою на берегу Днепра возле «Ярма» на Европейской площади. Передо мной весь левый берег родного города. Еле различаю сквозь разводы воды на стеклах очков и падающий снег его горизонт белых домов-новостроек. Грязный теплый снег противно проваливается с голых веток деревьев мне за ворот.

Я стою в самом центре Киева, Европы и всей Вселенной.

Я поворачиваюсь спиной в вечной реке и иду прочь.

Мой путь не четкий и не понятный, я снова иду куда-то, думая про что-то и ища кого-то, кого-то родного. Понимая, что все это абсолютно бесполезно.

Чужой в чужем городе. Среди чужих знакомых с детства улиц и лиц людей, от которых уже хочеться блевать.

Незаметно мой шаг переходить на бег. Я бегу по Крещатику, по центральной его мостовой, по которой в воскресенья не ездят машины. Бегу, отталкивая проходящие пары, гуляющих влюбленных. Непонимающих меня влюбленных, ненавидящих меня мудаков. Черное пальто развивается за мной словно тень.

Останавливаюсь я только в каком-то маленьком пустом дворике, среди каменных домов 19-го века. Тяжело операюсь на черный мокрый ствол дуба и начинаю отхаркиваться. Выхаркиваю сгусток гноя и крови. Падаю на колени в снег, грязь и собачье дерьмо. Хватаю руками голову и начинаю выть как потерявшее всякую надежду животное, подняв остекленевшие глаза к квадратику неба и стене снега в проеме крыш домов. Оскаливаюсь зубами сквозь разбитые губы. Смотрю в небо сквозь разбитые очки. Вытираю рукавом пальто сопли и кровь.

Приходит ночь и ее звезды, пробиваясь сквозь тучи смотрят на одинокого человека, вокруг которого сплелись в диком экстазе жизнь и смерть.

Я — просто человек. Абсолютно один среди города, этого мира и этой страшной осени.

Я чувствую, что улетаю.

Киев. Апрель-май 2003 года.