Верховный пилотаж
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Верховный пилотаж, Ширянов Баян- . Жанр: Контркультура. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Название: Верховный пилотаж
Автор: Ширянов Баян
Год: 2000
Дата добавления: 15 январь 2020
Количество просмотров: 301
Верховный пилотаж читать книгу онлайн
Верховный пилотаж - читать бесплатно онлайн , автор Ширянов Баян
Верхний и нижний. И никаких средних! Что вверху – то и внизу. А посередке – я с питерским эфом. Вчера привез. Сегодня сварю и вмажусь.
А зачем я это пишу? Так, мало ли что...
300 тыщ знаков, в принципе достатошно. Может, я в зашир уйду и мне будет лениво это все дописывать?
Но все, хватит. Пепел эфедры стучит мне в сердце! Ничего, не долго ему стучать осталось. Эх, ща вотрусь!..
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Перейти на страницу:
ы{[3]}
Варщик в тапочках, форточки-окна заперты, варщик ставится первым,
55. Фонарики в лесу{[4]}
Двое, уширявшись, поперлись с фонариками в ночной лес. Там им всю ночь кто-то из-за деревьев маяковал. Сначала – паранойя. Менты. Потом успокоились. Стали маяковать в ответ. Бегать за огоньками. А утром выяснилось, что это огни проезжавших тачек.
60. Низший пилотаж{[5]}
Ух, это круто будет. Если сподоблюсь.
12. Ода 8
Машине
О, машина!Неважно, как звать тебя, машина, баян, гармошка, или еще как-то. Но ты, машина, самое ценное, что есть у торчка. Разве что винт или таска могут сравниться с тобой!О, машина!Незаметная, когда ты есть. Но сколь же трудно без тебя, коли нет тебя у торчка! Как же он мучается в поисках тебя!О, машина!Какая разная ты бываешь. Инсулиновая красношапка на один кубик. Инсулиновая со съемной трешечкой или четверочкой. Туберкулиновая с иголочкой-четверкой. Двушка с пластмассовым поршнем. Двушка с резиновым поршнем. Бываешь ты и на два с половиной миллилитра. А бываешь и сразу на три! Многие видели пятерки с плстмассовым поршнем. Меньше видели пятерки с резиновым. И совсем мало видело тебя-пятишку с силиконовым прозрачным поршнем. Десятки, двадцатки, а между ними – на пятнадцать кубов. На тридцать, тридцать пять, и на пятьдесят. На шестьдесят, на семдесят пять и на сто. И, самая большая – королева машин – на сто пятьдесят.Есть ты и больших объемов, но так редко используются те товарки твои в делах торчковых, что и не будем говорить здесь о них.О, машина!В руках медика или больного ты – шприц. И лишь попав в руки торчка, что заботливо погладит тебя, что с восторгом полюбуется на тебя, станешь ты машиной!О, машина!Даже если не будут трескаться тобой, даже если пойдешь ты на нужды технические, отмеривая и деля всякие жидкости, все равно, ты – самое гениальное изобретение человечества!О, машина!Тебя наполнят винтом. Тобой и только тобой без напрягов ширнется торчок. Ты, и только ты вольешь ему в кровь свое винтовое содержимое.О, машина!Великолепная! Почти незаменимая!Тебе и только тебе пою я оду сию!
44. Подснежники
Весна.
Сугробы уже не такие белые, как даже неделю назад. Серые, подтаявшие, перекосившиеся. И не сугробы это уже даже, а так, кучи рыхлого крупнозернистого снега, напополам с грязью, и пылью, что оседала на них все четыре или четыре с половиной месяца.
Небо, наконец, становится из сумрачно-серого пронзительно голубым. Постоянная пелена низких облаков, сыплющих из своих бездонных чрев снежную труху, иссякает. Как иссякают и их, ставшие бесплодными животы. Солнечный свет уже заставляет съеживаться напервитиненные зрачки. Ярко везде. Не то что зимой.
Кругом – предвкушение наступающей благости.
Вокруг – предчувствие грядущей лепоты.
И от такого благолепия чувствуешь себя настолько расхристано и свободно, что начинаешь сумасбродить такое…
Под окном Блима Кололея снег уже почти сошел. Остался жалкий слой сантиметров пять, не больше.И тут Блим Кололей вспомнил. Или ему показалось, что вспомнил.
Варщик в тапочках, форточки-окна заперты, варщик ставится первым,
55. Фонарики в лесу{[4]}
Двое, уширявшись, поперлись с фонариками в ночной лес. Там им всю ночь кто-то из-за деревьев маяковал. Сначала – паранойя. Менты. Потом успокоились. Стали маяковать в ответ. Бегать за огоньками. А утром выяснилось, что это огни проезжавших тачек.
60. Низший пилотаж{[5]}
Ух, это круто будет. Если сподоблюсь.
12. Ода 8
Машине
О, машина!Неважно, как звать тебя, машина, баян, гармошка, или еще как-то. Но ты, машина, самое ценное, что есть у торчка. Разве что винт или таска могут сравниться с тобой!О, машина!Незаметная, когда ты есть. Но сколь же трудно без тебя, коли нет тебя у торчка! Как же он мучается в поисках тебя!О, машина!Какая разная ты бываешь. Инсулиновая красношапка на один кубик. Инсулиновая со съемной трешечкой или четверочкой. Туберкулиновая с иголочкой-четверкой. Двушка с пластмассовым поршнем. Двушка с резиновым поршнем. Бываешь ты и на два с половиной миллилитра. А бываешь и сразу на три! Многие видели пятерки с плстмассовым поршнем. Меньше видели пятерки с резиновым. И совсем мало видело тебя-пятишку с силиконовым прозрачным поршнем. Десятки, двадцатки, а между ними – на пятнадцать кубов. На тридцать, тридцать пять, и на пятьдесят. На шестьдесят, на семдесят пять и на сто. И, самая большая – королева машин – на сто пятьдесят.Есть ты и больших объемов, но так редко используются те товарки твои в делах торчковых, что и не будем говорить здесь о них.О, машина!В руках медика или больного ты – шприц. И лишь попав в руки торчка, что заботливо погладит тебя, что с восторгом полюбуется на тебя, станешь ты машиной!О, машина!Даже если не будут трескаться тобой, даже если пойдешь ты на нужды технические, отмеривая и деля всякие жидкости, все равно, ты – самое гениальное изобретение человечества!О, машина!Тебя наполнят винтом. Тобой и только тобой без напрягов ширнется торчок. Ты, и только ты вольешь ему в кровь свое винтовое содержимое.О, машина!Великолепная! Почти незаменимая!Тебе и только тебе пою я оду сию!
44. Подснежники
Весна.
Сугробы уже не такие белые, как даже неделю назад. Серые, подтаявшие, перекосившиеся. И не сугробы это уже даже, а так, кучи рыхлого крупнозернистого снега, напополам с грязью, и пылью, что оседала на них все четыре или четыре с половиной месяца.
Небо, наконец, становится из сумрачно-серого пронзительно голубым. Постоянная пелена низких облаков, сыплющих из своих бездонных чрев снежную труху, иссякает. Как иссякают и их, ставшие бесплодными животы. Солнечный свет уже заставляет съеживаться напервитиненные зрачки. Ярко везде. Не то что зимой.
Кругом – предвкушение наступающей благости.
Вокруг – предчувствие грядущей лепоты.
И от такого благолепия чувствуешь себя настолько расхристано и свободно, что начинаешь сумасбродить такое…
Под окном Блима Кололея снег уже почти сошел. Остался жалкий слой сантиметров пять, не больше.И тут Блим Кололей вспомнил. Или ему показалось, что вспомнил.
Перейти на страницу:
