Человек-змея

— Ну, за всё время мы ссорились два, максимум три раза.

— Из-за чего?

— В основном из-за напряжённого графика. Бывает, после очередной доставки я попадаю в пробку и поздно возвращаюсь домой. А Молли работает в баре, так что по выходным её частенько нет. На общение времени не хватает, вот мы и выясняем, кто виноват. К счастью, быстро миримся, иногда в постели, хотя для секса и без ссор поводов хватает.

Вернувшись с кастинга, Кеара швырнула на диван сумочку с записной книжкой. Блокнот раскрылся, не выдержав напора заколок, резинок, стакеров, исписанных бумажек и освежающих салфеток. Среди хлама бросилась в глаза студийная фотография Кеары, девять на двенадцать, лицо в профиль. Вообще-то на пробы она обычно носит портфолио. Приглядевшись, я понял, что это не Кеара. На меня смотрели знакомые и в то же время чужие глаза.

— Кто это?

— Моя сестра, — ответила Кеара, наполняя чайник водой. — Странно, что её фотография сюда попала…

— Она тоже актриса?

— Уже нет, бросила.

На вид сестра примерно Кеариного возраста (двадцать три, хотя Молли двадцать четыре), у нее такие же глаза, брови и лоб. Но девушка на фотографии — блондинка с тонкими губами и высокими скулами. Улыбка в отличие от кривоватой ухмылки Кеары ровная. Зато у моей подруги красивые зубы, а у её сестры — не очень, да ещё щель впереди. И все-таки они очень похожи и очень красивы.

— Значит, это Андреа?

— Да, это Андреа.

— Она младше или…

— Старше, — не оборачиваясь, перебила Кеара.

— Вы очень похожи, расскажи мне про неё, — попросил я.

— А нечего рассказывать.

— По-моему, ты говорила, что она жила в Сан-Диего.

— Да, Эрик, она жила в Сан-Диего, и что с того? — Войдя в гостиную, Кеара выхватила у меня фотографию.

Иногда Андреа звонила сестре домой, но я никогда с ней не разговаривал. Мне звонили только по работе, Кеаре — по работе и кастингам, а по вечерам телефон постоянно глючил. Добро пожаловать в Лос-Анджелес!

— Пригласи её как-нибудь в гости.

— Боже, неужели ты такой же, как все?!

— Что значит «такой же, как все»?

— Если так понравилась, сам к ней езжай!

— Кеара, да ты что!

Керамическая пиала с благотворительной распродажи «Армии спасения» (на картинке «Прекрасное озеро Тахо») весом чуть ли не триста граммов не попала в меня только потому, что я вовремя пригнулся, споткнувшись о стопку журналов. Она разбилась о стену, оставив вмятину, которую потом пришлось шпаклевать и красить. Выругавшись, Кеара вышла на балкон и хлопнула дверью.

Через пару минут я принёс туда два пива и косячок.

— Не нужна мне твоя сестра, только ты и никто другой, — уткнувшись в каштановое облако кудрей, прошептал я и с бесконечной нежностью погладил тонкие пальцы.

Кеара, свернувшаяся клубочком в пластиковом кресле, пожала мне руку.

— Спасибо за откровение, Дэнни. — Обычная тактика: хочешь приручить — гладь по холке. — Это очень мне помогает, — улыбнулся Карлайл.

— Да не за что.

— Дэнни, вы пьёте?

Эксперт надевает очки, думая, что я не заметил перехода от Дэниела к Дэнни.

— Бывает.

— И как часто?

Алкоголь неразрывно связан с депрессией. Ясно, диагноз уже поставил, теперь хочет получить подтверждение.

Самое главное — понять, что такое «часто». Среднестатистический белый американец в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет выпивает десять-двенадцать бутылок пива в неделю или пять-семь бокалов вина. Максимально допустимый уровень содержания алкоголя в крови составляет 0,8 промилле, что эквивалентно примерно двум бутылкам пива, то есть выпивший их пьяным не считается. Но из контекста выплывает не «Сколько вы пьёте?», а «Как часто переступаете предел?». Выпиваю я семь раз в неделю, однако Карлайлу лучше об этом не знать.

— Ну, упаковки из шести бутылок хватает недели на две.

Ложь!

— Выходные сюда не входят?

— Нет. По пятницам позволяю себе расслабиться. После работы в клуб идти нет сил, так что остаюсь дома и до того, как лечь спать, выпиваю три-четыре бутылки.

— А по субботам как?

— Отправляюсь в бар или ночной клуб.

— И там выпиваете?

— А как же! — Вытираю со лба пот. Конечно, со стороны это смотрится отвратительно, но я терпеть не могу, когда в глаза течёт солёная влага.

— И сколько?

— Не знаю, не считал. До беспамятства никогда не напиваюсь. Чаще всего иду в бар к Молли, жду последнего клиента и везу её домой.

— Бросать пить не пробовали?

Отвлекающий манёвр — это когда вы кашляете, чтобы прочистить горло, отмачиваете шутку, спрашиваете, нет ли у кого спичек, — что угодно, только бы заставить публику не смотреть на ваши руки. Второй вариант — напор: вынуждаете зрителей выбирать карту якобы наугад. Вопрос Карлайла — комбинация первого и второго способов.

На вопрос: «Много ли вы пьёте?» — любой человек ответит: «Нет». Даже если пьёт, ни за что не признается! Никто не скажет: «Да, конечно, пью как сапожник. А почему вы спрашиваете?» Алкоголик может баловаться воздержанием неделю, две, максимум месяц, а потом в восторге от собственной силы воли становится пьющим по праздникам, пьющим с друзьями или разумным алкоголиком.

— Нет, а что, стоит?

«Конечно, нет, доктор, даже в голову не приходило. Вы что, алкоголиком меня считаете?»

— Да нет, не обязательно…

Черкнув несколько строк, Карлайл переворачивает страницу.

— Дэнни, вы принимаете лекарства без назначения врача?

Желудок мне промыли, зато я точно знаю, что нашли в крови. Тетрагидроканнабинол жирорастворим и полностью выводится из организма в течение тридцати дней. Кокаин так долго не задерживается, но корчить из себя невинного нет смысла. С другой стороны, зависимость — ещё один признак депрессии, так что придётся провернуть небольшую аферу. Пусть узнает про наркотики: выдам кусочек правды, но так, чтобы Карлайл не поверил.

— Ага, обычный набор — травка и всё такое.

— Всё такое? — Карлайл поднял руку: продолжай, мол.

— Ну, кокаин. Как-то пробовал ЛСД, но не понравилось.

— Вы рассказывали, что в школе курили марихуану. Продолжение последовало?

— Да, в школе баловался, потом притих и даже на время завязал, а сейчас снова курю, причём чаще, чем хотелось бы. — Я уже наполовину перешёл через страшную глубокую пропасть. Никакой страховки, а дующий в спину ветерок с каждой минутой крепчает. Старательно изображаю чувство вины и облегчение от признания. Наклоняюсь вперёд, делаю очередной нервный жест, глубоко вздыхаю и опускаю глаза долу. С наркотиками я давно на «ты», однако эксперту лучше показать, что ситуация вышла из-под контроля. Если смогу объяснить то, что нашли в анализах, буду сидеть тихо и не наделаю ошибок, Карлайл сменит тему.

— Как давно вы перешли от воздержания к регулярному употреблению?

— Пару лет назад. Когда умерла моя «мама».

— А что значит «чаще, чем хотелось бы»?

— Четыре, иногда пять раз в месяц.

Ложь.

— А сигареты давно курите?

— Со школы. В последние годы по нескольку пачек в день.

— Заметил, что вы предпочитаете довольно дорогую марку.

— Люблю широкие пачки, за ними легче пальцы прятать. Ну, когда фокусы показываю.

— А что с кокаином?

— Ситуация примерно та же: чаще и больше, чем хотелось бы. В первый раз попробовал на вечеринке пару лет назад. Думал, голова разорвётся, а руки не перестанут трястись. На месте не сиделось, полгорода прошёл, прежде чем полегчало. Кто-то из друзей сказал, что мне, мол, какое-то дерьмо подсунули, порошок плохо измельчённый, и неделей позже я попробовал снова. Все было ещё хуже: у меня чуть сердечный приступ не случился, да ещё ноздри исцарапал из-за того, что в кокаин добавили толчёное стекло. Потом едва зажили!

Ложь, ложь! А правду сказать не могу: она настолько невероятна, что Карлайл не поверит и навсегда запрёт в психушке.

Мой любимый вечерний ритуал: включаю свет, перешагиваю через почту, зашториваю окна и накрываю на стол: бумага хлопковая белая — один лист; ручка шариковая, кокаин порошковый — четыре дорожки по семье половиной сантиметров каждая.