Животная

Перехватив его взгляд, она придвинулась ближе и попросила:

– Прочти еще стишок!

Игорь прочел, напрягая голосовые связки, чтобы перекричать грохот музыки. Оксана опьянела, растрогалась и припала к нему на грудь.

– Ты великий поэт, – сообщила она. – Издай свою книжку.

– Кому я, на фиг, нужен со своими стишками!..

– Мне нужен со своими стишками! Давай еще.

Игорь дал еще. Никому до этого он не рассказывал столько стихов собственного производства. Ему было невероятно приятно, что Оксане это нравится. Будь у него сейчас перо и бумага, он воодушевленно сочинил бы что-нибудь лично для нее. Когда память начала подводить его, декламация стихов бесславно закончилась.

Он пожал плечами и робко улыбнулся:

– Все, запасов больше нет.

Оксана захлопала ресницами, затем схватила стакан с виски и одним махом допила остатки.

– Пойду попляшу, – заявила она.

Игорь восторженно глазел на ее ловко-изящные телодвижения и не мог насмотреться. Было в ней что-то от грациозной лани. Нет, даже не от лани – от пантеры. Правда, больше похожа на львицу, потому что блондинка. В общем, какое-то красивое животное. «О, черт, о чем это я?..» – потряс Игорь головой, и мысль об Оксане на миг выскочила из нее. Но тут же вернулась: он увидел, что ее стакан пуст, и попросил бармена налить обоим еще выпивки.

Когда он вновь обернулся, то не увидел ее в толпе. Перепила девочка, решил он, на дно придавило.

Но как же хороша, чертовка!.. И умна – заметила в нем, Игоре, поэтический талант. Маша втихаря посмеивалась над его стихами, говорила, есть в них что-то детское и какая-то штампованность. Ничего она не понимает в лирике! Оксана понимает, она вообще все понимает. Умница-девочка, золото-девочка. Настоящая муза для оголодавшего поэта.

Прошло минут десять, а ее все не было. За это время к Игорю подходили девушки в расчете на приятное знакомство. Он вежливо давал им понять, что его сердце, как и высокий табурет, на котором сидела Оксана, заняты. Через некоторое время в его голову закралась мысль, что она больше не появится, и он сильно огорчился. Решив, что подождет еще десять минут – а вдруг она одумается и придет? – он начал прикладываться к стакану, в котором плескался виски для Оксаны.

Кто-то тронул его за плечо. Игорь обернулся и увидел широко улыбающегося Димона.

– У тебя физиономия, как у пережравшего кота, – сказал Игорь. – Чем ты так доволен?

В ответ Димон скорчил мину и замахал руками, имитируя танцульки.

– Я, братчо, только что трахнулся в сортире с клевой киской!

– Это с той огромной бабищей, что ли? – Игорь ухмыльнулся.

– Не-е! Она, конечно, женщина моей мечты, – Димон заржал, – но трахнулся я с худенькой красоткой!

Игорь едва не уронил стакан из-за подозрений, мгновенно закравшихся в голову, и спросил:

– Как ее по имени?

– А я знаю?! Секс – не повод для знакомства! Но она клевая, скажу я тебе! Огонь! Прикинь, стою себе, напеваю, тут она заваливается и начинает клеиться! Ну что я, дебил, что ли? Попользовал! Прикинь, я ее имею, а она постанывает и задвигает какую-то тему про стишки! Мне, говорит, один лох тут читал-читал, я, говорит, трахаться хочу до жути, а он тупит и стишки читает!

Игорь остолбенел. Его отравленный алкоголем мозг плохо соображал, но и до него дошло, о чем говорил Димон. Игорь почувствовал, что заливается краской. Муза, его муза, которой он готов был в ноги кланяться, опорочена и растоптана, как простая смертная!.. Он боялся к ней притронуться, хотел пылинки сдувать, а этот обдолбаный гамадрил и пальцем о палец не ударил, только штаны спустил – и дело сделано!.. Это просто не может быть правдой, ведь у нее такие честные восточные глаза! Игорь заглянул в стакан – он был пуст. Во рту пересохло, очень хотелось выпить.

– Ты че потух? – спросил Димон и остановился, осененный внезапной догадкой. – О, слушай, это же была та телка, что тебе понравилась! Ты что, ей стишки читал? Вот идиотище-то!

Оксана мелькнула в толпе, Игорь не шелохнулся. Странно, он почти ничего не чувствовал – ни разочарования, ни обиды, да и страдать совсем не хотелось. Он досадливо поморщился и сказал:

– Слушай, это получается, ты только что поимел мою музу и мои стихи.

– Чего? – Димон вперился в Игоря черными стеклами очков. – Пойди закинься, покруче всякой музы взвинтит, стишков напишешь о-го-го! – Он презрительно сплюнул прямо на пол. – Говорил тебе – трахни ее и успокойся. Нашел где талантами удивлять!