Пленники темной воды

— Надёжное, Захар Петрович. Абсолютно надёжное. Как бомбоубежище. Бункер. Продолжаем?

— Продолжаем, Дмитрий Алексеевич. Слушаю вас внимательно.

— Итак, что же за проблема…

Михайлов встал, подошёл к письменному столу. Открыл верхний ящик, вынул большой тёмно-жёлтый конверт пергаментно-плотной, хрустящей бумаги, вынул из него пачку фотографий и положил на стол. Перед Шатровым.

— Посмотрите, Захар Петрович. Узнаёте?

Шатров придвинул к себе фотографии и начал просматривать их, по одной откладывая в сторону. И уже на третьей в изумлении замер.

— Откуда это, Дмитрий Алексеевич?

— Узнали, стало быть?

— Конечно… Конечно узнал. Это же база в Палдиски. Причал… А тут подлодки… Здесь общим планом… А здесь… Ничего себе, прямо с причала снимали!

— Дальше, дальше смотрите, Захар Петрович. Самое интересное впереди.

Шатров, просмотрев, отложил ещё две фотографии. И на следующей замер снова.

— Какие подлодки у причалов сняты? — спросил Михайлов. — Узнали их, Захар Петрович? Проект 613, дизель-электрические. Это ведь ваши красавицы.

— Ну, эти то не слишком интересны. Проект 613 — сам по себе полнейшее старьё, — ответил Шатров. — Знаете, когда ТТЗ1 по проекту 613 было выдано? В августе 1946 года. Это подлодки 50 — х и 60-х годов. Подлодки этого проекта — вчерашний и позавчерашний день. Но модификаций их было, конечно, много. И отрабатывалось на них, конечно, много всяких интересных вещей…

— Всего по этому проекту было построено 215 подлодок, — сказал Михайлов. — Но нас интересует только одна. Та, фотографию которой вы держите сейчас в руках. Та, которая проходила испытания в Палдиски в 1987–89 годах. И, судя по тому, как вы на эту фотографию отреагировали, эта лодка — не вчерашний день. Скорее, завтрашний.

— Не подлодка, — сказал Шатров. — Не столько она… Ходовая часть…

И осёкся, сообразив, что мог сейчас ляпнуть и лишнего.

— А вы не смущайтесь, Захар Петрович, — подбодрил его Михайлов. — Будем считать, что деловая часть нашей беседы уже началась. Кстати, посмотрите и следующий снимок. Это уже на ходовых испытаниях снимали…

Едва ли человека постороннего, случайно глянувшего на эти фотографии, впечатлила бы неуклюжая, пузатая субмарина со странным, нелепым силуэтом, состоявшим сплошь из причудливо сходящихся прямых и скруглённых линий, и едва выступавшим над тёмно-серой балтийской водой. Возможно, ему показался бы просто забавным вид обычной дизельной лодки, к которой неизвестно по какой причине прикрепили вдруг на широкой платформе четыре уродливо-пузатых цистерны, словно бы взятых напрокат с ближайшей железнодорожной станции. И показалось бы ему совсем уж невероятным, что такая странная конструкция может позволить лодке не только передвигаться по поверхности воды, но и даже погружаться. И не только погружаться, но и передвигаться под водой. Но специалист… О, нет, специалисту это изделие не показалось бы нелепым или просто забавным. У подлодки этого проекта был слишком характерный профиль, чтобы не узнать её с первого взгляда.

— Подлодка С-273, заводской номер 714, - продолжал Михайлов. — Заложена на заводе «Красное Сормово» 13 октября 1954 года, спущена на воду 1 марта 1955 года, вступила в строй 31 августа 1955 года. Но ведь интересно не то, когда она в строй вступила. Лодка — это что, это и в самом деле вчерашний день. Интересна модернизация. Так ведь?

— Вам и детали известны? — спросил Шатров.

— Некоторые, — ответил Михайлов. — Это ведь ваше детище, Захар Петрович? Конечно, не только ваше. Коллектива, и не одного. Серьёзный проект задумывался, не так ли? Уникальный.

— Не совсем, — поправил его Шатров. — За рубежом тоже… движение было. Можно сказать, параллельное. Скажем, в Германии.

— Слышали, — кивнул Михайлов. — Проект U1. Кстати, немцы его в 1987 году испытывали. Действительно, почти параллельно вам шли. А у нас… Проект 613Э, электро-химический генератор. Анаэробный двигатель. И вы, Захар Петрович, один из наиболее информированных и компетентных специалистов по данному проекту. Потому обращаемся к вам с просьбой о помощи. Кстати, финансовый вопрос…

— Что произошло с подлодкой? — прервал его Шатров. — Что вы всё с этими просьбами… С подлодкой что?

— Когда в последний раз в Палдиски были, Захар Петрович? — спросил его в свою очередь Михайлов.

— В восемьдесят девятом… А это здесь при чём?

— Это ещё в советские времена было… Давно… Можно сказать, в иную эпоху. С тех пор многое изменилось, Захар Петрович. В том числе и в Палдиски. Сейчас, как вы знаете, наши войска выводятся из Эстонии. Вывод предполагается завершить в этом году. В общем-то, большей частью он уже завершён, кое-где разве только остатки добирают… Но вот с Палдиски ситуация сложнее. Вы ведь представляете себе, что это за комплекс? База ВМФ, экспериментальная база, учебный центр моряков-подводников, реактор.

— Реактор демонтировали… Должны были, я слышал…

— Демонтируют. Конечно. Не позднее следующего года. А консервация? А остаточная радиация? Без саркофага не оставишь. Но самое то ценное в Палдиски вовсе не этот дохленький, маломощный реактор, который к тому же готовится к эвакуации. Эти все вопли о радиации, радиоактивных материалах, якобы пропавшем уране… Да что мне говорить, сами эти статьи читаете. Те самые, которые периодически в наших газетах публикуют. Это всё только для журналистских расследований хорошо. Воду в ступе баламутить. Умные люди на другое внимание обратят. Им нужны технологии, передовые разработки. Перспективные изделия. Вот что является главной ценностью. И что не всегда лежит на поверхности…

— Кто-то на «Катран» глаз положил? На это намекаете?

— А времена сейчас какие, Захар Петрович? Тащат всё, что плохо лежит. И что хорошо лежит — тоже тащат. В Западной группе войск что творилось, помните? Спекуляции, «левые» продажи… Одной техники сколько списали — страшно сказать. И попробуй, подкопайся теперь. Что ушло, кому, куда, за какие деньги… Как писали романисты прошлого: «тайна, покрытая мраком». Когда и в стране, и в войсках неразбериха — многие этим пользуются.

— А в Эстонии что происходит? Я имею в виду, что там вокруг лодки творится?

— Скорее, не вокруг лодки… Ходовой часть, Захар Петрович. Вот что интересно. Двигательная установка, системы энергоснабжения — всё демонтировано. Лодка отбуксирована на военную базу на территории России.

— Ну, так значит слава Богу! То есть… Лодку отбуксировали, а двигательную установку…

— Должны были вывезти по железной дороге. Часть узлов — в закрытых вагонах, цистерны — под тентом. Не вывезли, Захар Петрович. Не вывезли, ироды, потому мы с вами сейчас и ведём эту самую беседу. Потому я вас и прошу помочь нам.

— Преднамеренно задержали?

— Сейчас с этим и разбираемся.

— Почему вы, а не военная прокуратура?

— Далеко дело зашло, Захар Петрович. Политика приплелась, будь она неладна. Да и в наших конторах… не всё чисто. Если коротко, положение, похоже, складывается такое. У нас имеется информация о том, что группа, состоящая из высокопоставленных офицеров Министерства обороны России и сотрудников российских спецслужб из управления военной контрразведки, вступила в сговор с эстонскими правительственными чиновниками и бизнесменами. Цель сговора — налаживание канала поставки транзитом через территорию Эстонии новейших образцов российской военной техники. Причём, похоже, самого широкого спектра. Имена потенциальных покупателей нам известны, хотя в каждом конкретном случае оценить, на какой именно стадии находятся переговоры по поставке довольно трудно. Тем не менее, конечные точки отправок просчитать можно. Но что мы не можем просчитать совершенно — степень готовности к применению некоторых изделий. В том числе и изделий по Проекту 613Э…

— Он тоже попал… как сейчас говорят, в прайс-лист?

— Да, Захар Петрович, попал. Причём, похоже, в одну из первых отправок. Если даже не в самую первую. А теперь я вам объясню, почему мы всем этим занялись. Наши военные чиновники имеют очень мощное прикрытие. Там, вверху. Гораздо выше, чем потолок, на который вы сейчас посмотрели. Действовать по официальным каналам — как минимум поднять шум. Каждый шаг моих друзей, оставшихся сейчас на службе, под контролем. И далеко не все информаторы нам известны. Если наши коллеги начнут расследование, официально заведут дело — «засветятся» почти наверняка. И в лучшем случае — вылетят из органов. Это если сильно повезёт. А в худшем… Сами понимаете. Кроме того — спугнут «клиентов». Мы ведь даже масштабы планируемой операции пока в полной мере оценить не можем. И если сейчас резкое движение сделать необдуманно — канал поставки законсервируют месяца на два-три, наших коллег за это время очень грамотно «прикроют», потом канал расконсервируют. И чёрта с два мы в этом случае что-нибудь сможем сделать. Выход? Действовать, но под прикрытием. Да, именно под таким вот прикрытием. И именно в стенах таких вот офисов вести работу. Коммерческих офисов. Они, как это не покажется странным, сейчас обеспечивает наибольший уровень безопасности для нашей работы.