Ангел за правым плечом

то-то в своей хитросделанной башне и скажет, что надо срочно все бросить и ехать валить коней.

И ведь встанем и поедем, сцуко, и никто и никуда при этом не денется…

Потому что – это Али.

Эту фигню даже никогда с ним не имевший дел Жека, похоже, прочувствовал.

Оттого и сидел всю дорогу так молча и в таком адском напряжении.

…А потом приехал Игорь, мой главный редактор.

Неумело ткнулся плохо выбритой щетиной в Ингину щеку, сунул ей в руки какой-то долженствующий изображать цветы веник и коротким кивком головы поманил нас с Али куда-нибудь в сторону. Глеб что-то шепнул на ухо тут же последовавшему за нами Мажору, и мы дружно потянулись в сторону его бывшего кабинета. Где Гарри немедленно приступил к нарезанию дорожек, а все остальные замерли в ожидании какого-то важного и явно экстренного сообщения.

Не просто так же он нас сюда от компании сорвал, в конце-то концов.

Хорошо еще, что все остальные ничего не заметили.

Или сделали вид, что не заметили, какая разница.

И – точно.

Игорь неодобрительно покосился на деловито разминающего порошок Мажора и медленно обвел всех остальных тяжелым, немигающим взглядом.

– Ну что, – спрашивает, – уголовное дело, насколько я понимаю, возбуждено не будет?

Али кивнул.

– Так, – говорит, – и есть. А что, у тебя есть какие-то другие варианты?

Игорь поморщился.

– Ты, Глебушка, – качает головой, – всегда был сторонником простых решений. А это – не всегда правильно…

– И в чем же, – щерится Али, – я в этот раз, по-твоему, ошибся?! Не дал Ингу в тюрягу упрятать что ли?!

Игорь вздыхает. Закуривает.

– Не излагай ерунды, – выдыхает густой ароматный дым, – которая и без тебя тут таки всем понятна. Даже Даньке. Хотя он еще совсем щенок. Причем щенок, по-моему, во многом как раз благодаря тебе и растерявшийся…

Теперь щерюсь уже я.

И, чтобы немедленно не зарядить собственному начальнику в мгновенно ставшие чужими щщи, тоже, немного нервно, закуриваю.

А этому – по фиг.

Стоит, продолжает вещание.

Прям не человек, а какая-то башня Останкинская.

– Со сбившейся системой координат, – выпускает очередную струйку дыма сначала в мою, а потом в Глебову сторону, – той самой, которую ты ему и помогал отлаживать. А я таки не педагог, извини. Ну да ладно, об этом можно и попозже, дело не срочное, разберемся…

Я за это время успеваю спалить полсигареты и немного успокаиваюсь.

В конце концов – это Игорь.

А он один из немногих людей в этом мире, кто имеет право разговаривать со мной и обо мне так, как ему взбредет в голову.

Не мне его судить.

Имеет право – и точка.

Проехали…

– А то, что Инге в зону никак нельзя, – продолжает, – здесь и без тебя, опущенец, все прекрасно понимают. Погибнет она там. И – не потому, что слабая, а потому, что чересчур сильная женщина. Вот только методы ты, дорогой мой товарищ, выбрал для этого совершенно негодные. Нужно было дело все-таки сначала дать завести и только потом начинать разваливать. Ты же ведь не настолько наивный мальчик,