Муж и жена

Выхватив газету, Бланш раскрыла ее.

— Дайте мне! — вскричала она. — Никто не найдет быстрее меня, что там вычитала Анна!

И она принялась пожирать глазами колонку за колонкой, страницу за страницей — потом в отчаянии отбросила газету на колени.

— Ничего! — воскликнула она. — Ничего, что могло бы заинтересовать Анну. Да кого угодно — разве что леди Ланди, — про должала она, смахнув газету с колен. — Похоже, сплетни в Суонхейвене оказались правдой, Арнольд. Джеффри Деламейн собирается жениться на миссис Гленарм.

— Что? — Арнольд даже подскочил; ему мгновенно пришло и голову, что именно это сообщение так взволновало Анну.

Сэр Патрик предостерег его взглядом и подобрал с пола газету.

— Я тоже прогляжу ее, Бланш, убедиться, что ты ничего не пропустила, — сказал он.

Заметка, о которой говорила Бланш, помещалась в колонке под общим заголовком «Светская хроника». «Ожидается заключение супружеского союза (провозглашала газета из Глазго) между достопочтенным Джеффри Деламейном и очаровательной и благовоспитанной вдовой покойного Мэтью Гленарма, эсквайра, урожденной мисс Ньюэнден». По всей вероятности, «церемония бракосочетания состоится в Шотландии, до конца нынешней осени»; а прием по случаю свадьбы скорее всего «будет дан в Суонхейвен-Лодже, куда соберется весь свет».

Сэр Патрик молча передал газету Арнольду. Любому, кто знал историю Анны Сильвестр, было совершенно ясно: именно эти строчки настигли ее там, где она хотела восстановить силы. Не менее очевидным был и следующий ее шаг. По мнению сэра Патрика, поездка мисс Сильвестр на север могла преследовать лишь одну разумную цель. Покинутая женщина собрала остатки былой энергии и, ведомая отчаянием, вознамерилась помешать свадьбе миссис Гленарм.

Бланш первой нарушила молчание.

— Прямо рок какой-то! — вознегодовала она. — Вечные неудачи! Вечные разочарования! Неужели нам не суждено больше встретиться?

Она взглянула на дядю. Сэр Патрик, обычно не унывающий, на сей раз лишь хмурился перед лицом напасти.

— Она обещала писать мистеру Краму, — ответил он. — А мистер Крам обещал сообщить нам, как только что-то от нее получит. Это единственное, на что мы можем рассчитывать. Придется безропотно ждать.

Бланш вялой походкой побрела в оранжерею, к цветам. Оставшись с Арнольдом наедине, сэр Патрик не стал делать тайны из впечатления, какое произвело на него письмо мистера Крама.

— Дело приняло очень серьезный оборот, — заговорил он. — Это совершенно очевидно. Все мои планы и расчеты перечеркнуты. Невозможно предвидеть, какие новые беды на нас обрушатся, если мисс Сильвестр и миссис Гленарм встретятся: какое безрассудство совершит Деламейн, если поймет, что приперт к стене. Дела обстоят так, что я просто не знаю, как поступить дальше, — говорю об этом со всей откровенностью. Великое светило пресвитерианской церкви, — добавил он, внезапно разразившись вспышкой причудливого юмора, — заявило однажды в моем присутствии, что изобретение печатного станка, — не что иное, как порождение дьявольского ума. Клянусь честью, впервые в жизни я готов с ним согласиться.

Говоря, он машинально взял в руки газету из Глазго, отложенную Арнольдом.

— Что это? — воскликнул он, ибо в первой же строчке, на которую он взглянул, ему попалось знакомое имя. — Опять миссис Гленарм! Они что же, собрались превратить вдову стального магната в знаменитость?

Да, сомневаться не приходилось — это было имя вдовы; второй раз набранное типографским шрифтом, оно упоминалось в письме, где обсасывались разные сплетни, внизу стояла подпись «временный корреспондент», а само письмо называлось «Что творится на севере». Посудачив о перспективах охотничьего сезона, о последних парижских модах, о несчастном случае с туристом и о скандале в шотландской пресвитерианской церкви, автор перешел к любопытной истории, связанной с предстоящим бракосочетанием в кругах, которые (среди простого люда) принято называть «высшим светом».

В Перте и окрестностях немалую сенсацию (по утверждению пишущего) вызвало известие об анонимных попытках вымогательства, предметом которых стала одна знатная особа. Поскольку ее имя уже не является тайной для общества — оно упомянуто в прошении, переданном в магистрат, — не будет неуместным сообщить, что имя этой особы — миссис Гленарм, о чьем грядущем бракосочетании с достопочтенным Джеффри Деламейном объявлено в другой колонке газеты.

Судя по всему, миссис Гленарм получила анонимное письмо в первый же день приезда в дом подруги, в окрестностях Перта. Письмо предупреждало ее о существовании некоего препятствия, возможно, ей не известного, на пути ее соединения с мистером Джеффри Деламейном. Этот джентльмен якобы серьезно скомпрометировал себя с другой дамой; и дама эта воспротивится его браку с миссис Гленарм и подтвердит свои притязания имеющимися у нее письменными уликами. Улики эти содержатся в двух письмах, которыми обменялись стороны, внизу стоят их собственноручные подписи. Переписка попадет в руки миссис Гленарм на двух следующих условиях:

Во-первых, она должна предложить нынешнему владельцу этих писем достаточно внушительную сумму, чтобы побудить его с ними расстаться. Во-вторых, она должна согласиться на такой способ передачи денег, который нынешний владелец сочтет благоприятным в том смысле, что будет гарантирован от посягательств закона. Ответ на эти два предложения надлежит дать через посредство объявления в местной газете, озаглавив его «Другу из тьмы».

Некоторые обороты речи, несколько ошибок в правописании позволяли предположить, что это дерзкое письмо — дело рук шотландца из низших слоев. Миссис Гленарм немедленно показала письмо своему ближайшему родственнику, капитану Ньюэндену. Капитан обратился в Перт за юридической помощью. Посовещавшись, адвокаты посоветовали поместить требуемое объявление и принять меры к тому, чтобы заманить автора письма в ловушку и изобличить его, не позволяя ему — само собой разумеется — нагреть руки путем наглого вымогательства.

Хитроумный «друг из тьмы» (кто бы он ни был) оказался для адвокатов, ставивших упомянутый эксперимент, крепким орешком Он успешно обошел не только первый поставленный для него капкан, но и последующие. Миссис Гленарм получила второе, а потом и третье анонимные письма, крайне вызывающие по тону, из которых следовало, что она со своими друзьями-пособниками лишь попусту тратит время, и если они не оставят своих поползновений, цена за переписку возрастет. Тогда капитан Ньюэнден, не видя другого выхода, официально обратился в городской магистрат; с санкции муниципальных властей было объявлено: того, кто найдет вымогателя, ждет вознаграждение; но и этот шаг не дал результата, и тогда, с согласия своих английских стряпчих, капитан якобы решил передать это дело в руки опытного офицера лондонской полиции.

Таково на сегодняшний день было положение вещей — насколько был осведомлен корреспондент.

Стоит лишь добавить, что миссис Гленарм, дабы избежать дальнейших домогательств, уехала из Перта; и нашла приют у друзей в другой части графства. Мистер Джеффри Деламейн, чье доброе имя пытались втоптать в грязь (нет нужды говорить, указывал корреспондент в скобках, сколь беспочвенно выдвинутое обвинение), якобы выразил не только естественное в таких обстоятельствах негодование, но и крайнее сожаление в связи с тем, что не может помочь капитану Ньюэндену вывести анонимного клеветника на чистую воду. Достопочтенный джентльмен, как хорошо известно любителям спорта, усиленно готовится к предстоящим соревнованиям по бегу в Фулеме. Столь велико лежавшее на нем бремя ответственности, что отвлекать его, действовать ему на нервы не должно ничто — так решил его тренер и те, кто делали на него ставку, посему оказалось крайне желательным перевезти его ближе к Фулему — там он в условиях тишины и покоя продолжает тренироваться.

— Похоже, туман тайны сгущается, — заметил Арнольд.

— Наоборот, — коротко возразил сэр Патрик. — Он быстро рассеивается — благодаря газете из Глазго. Теперь я избавлен от необходимости добывать у Бишопригса украденное письмо. Мисс Сильвестр поехала в Перт, чтобы заполучить свою переписку с Джеффри Деламейном.