Все (склоняя головы)
Уриель (про себя)
Я боюсь! Не за себя,
А за безумье это, ведь оно
Себя угодным господу считает.
Сантос
Из дома в дом блуждай слепцом презренным.
Будь проклят тот, кто посох даст тебе!
И пусть земли разверзшееся чрево,
Когда споткнешься, поглотит тебя,
Как поглощен был Да́тон и Авирон!
Все (склоняя головы)
Сантос
Церковью извергнут ты!
Проклятье чреву, что тебя носило!
Уриель
Сантос
Проклятье всем друзьям,
Что будут верными тебе в несчастьи!
Твоим родным проклятье навсегда,
Коль родственные чувства ощущают!
Всему! Всему, чего коснешься — смерть!
Любовной жаждою томим, пылая,
Ты любящего сердца не найдешь…
Юдифь
(мужественно выступая вперед)
Манассе
Как? Дерзкая!..
Де-Сильва (к Иохаи)
Возьмите
Ее отсюда прочь!
Иохаи
Юдифь
О, да! Себе и вам я изменяю!
Измена вам — лишь верность небесам.
Так трепещите — благодать святую
Проклятье ваше принесет! Богов,
Которых чтим мы оба, прокляните!
Они лишь истинны! Молитесь им!
Он мной любим! Любим!
(Бросается к Уриелю.)
Сантос
Две жертвы здесь,
Пусть каждый праведный спешит отсюда.
Покидает террасу вместе с сопровождающими его раввинами и удаляется. Все в испуге следуют за ним.
Иохаи (к Манассе и Юдифи)
Потустороннее — не для меня,
Но я земное вижу здесь — измену!
Еще я в старых верую богов,
Что учат нас — сладчайшему! О, мщенье!
Иохаи уходит с остальной частью гостей. Остаются только Манассе, Уриель и Юдифь.
Манассе
Чем кончится ужасный этот сон
И как в дальнейшем дело обернется,
Не знаю я. Мне кажется порой —
Злорадный случай миром управляет.
Пусть он решает! Милое дитя,
Теперь немыслимо нам вспять вернуться!
Акоста, оставайтесь же пока
На вилле здесь, и музы ведь не станут
При виде вас трусливо убегать.
Да, в Амстердам я должен возвратиться…
И ты, Юдифь… Приличья таковы!
Что предпринять, сообразим мы дома.
(Уходит.)
Юдифь
Ты правдой завоеван для меня!
Моей любви бушующее пламя
Узнал весь мир. Склонить к тебе отца
Стараться буду. Видишь ли, любимый,
Как я послушна богу твоему?
В огне сердец его я слышу голос.
Надейся ж, друг, и следуй за Юдифью.
В ком смелость есть, тот завоюет мир!
(Вместе с Уриелем следует за отцом.)
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Комната в доме Вандерстратенов в Амстердаме, украшенная, во вкусе своего хозяина, картинами и статуэтками, стоящими на камине.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Манассе сидит за письменным столом и считает.
Манассе
На море ветреном не прочно счастье!
Пишу здесь цифры в бурю и в грозу.
Гроссбух — не руль у корабля! Итоги
В мгновенье ока сокрушит волна.
Подсчет лишь в тихой гавани возможен.
(Встает, делает по комнате несколько шагов и берет со стола другую книгу.)
Вот эта книжка много мне милей!
Картины, статуи и архитравы,
Фонтанов хитроумная игра,
Создания прекрасные искусства —
Все это, все расценено вот здесь.
И даже выше биржевых тарифов!
Вы живописцам ставите в упрек,
Что дороги чрезмерно их картины?
Ну, можно ли картину оценить?
Мы платим не за холст и не за краски,
И не за время, не за труд мы платим,
И не за гений живописца — нет!
Он если б только мог, то нам охотно
Свое творенье подарил бы сам.
За обладание картиной — платим!
О, тайная, пленительная страсть!
(Заложив руки за спину, подходит к одной из картин, любуется ею.)
Какое счастье — одному владеть
И наслаждаться красотой творенья.
Ни праздный взор невежды, ни глупца
Слепое любопытство не коснутся
Того, чем ты любуешься один!
Здесь, на земле, где в повтореньи вечном
Все пребывает, для себя иметь
Прекрасное единственное «нечто»,
Единый подлинник, известный всем,
Которым ты, как верною подругой,
Столь безраздельно можешь обладать!
А люди смеют толковать о цифрах!
(Возвращается к столу, к счетной книге.)
И все ж, когда не сходятся они,
О них нельзя забыть… Опять — заботы!..
(Погружается в свои мрачные мысли.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Юдифь, Манассе. Затем Симон.
Юдифь
(После того, как она некоторое время созерцает отца.)
