Исторические колокола

Синод, рассмотрев приведенные углицким духовенством сведения о колоколе, нашел их точно так же, как и сообщенные архиереем Георгием, неудовлетворительными, и в определении своем, подписанном 11 мая 1851 года, объявил, «что сими сведениями не подтверждается мысль, что сей колокол есть тот самый, которым возвещено было в Угличе убиение царевича Димитрия, и что, вероятно, мысль сия уже поколеблена в понятиях самих углицких жителей известием, напечатанном в „Ярославских губернских ведомостях“ 1850 года, № 5». Этим и окончилось дело о возвращении колокола. В 1888 году в Угличе опять возникло в среде граждан дело о колоколе, и в Петербург приезжал выборный от Городской думы господин Соловьев хлопотать о возврате его из города Тобольска, и, как слышно, в 1892 году колокол будет уже в Угличе.

В Новгороде, на колокольне Софийского собора, имеется несколько исторических больших колоколов. Самый большой из них вылит в 1660 году, в царствование Алексея Михайловича. Лил его софийский домовый мастер Ермолай Васильев.

Вседневный лит тоже в Новгороде, на деньги новгородского архиерейского дома, в царствование Феодора Алексеевича, в 1677 году, весом 300 пудов; лили мастера Василий и Яков Леонтьевы дети.

Интересны там еще два небольшие колокола, отлитые в 1566 году при царе и великом князе Иоанне Васильевиче, при церкви Вознесения Христова (которая уже не существует), находившейся в Прусской улице, усердием прихожан. Там находится еще небольшой колокол, литый в Тихвинский Введенский девичий монастырь, в 1637 году, женой одного гостя Ивана Юдина Ксениею Феодоровою для поминовения сына ее, Григория, и родителей.

В Новгороде древних колоколов немало с надписями, как русскими, так и иностранными. Так, в Клопском монастыре есть два колокола XVI века один в 15, другой в 9 пудов; оба с одинаковою надписью: «Лето 7039 лит колокол сей обители Живоначальныя Троицы и чудотворца Николы и к Покрову Святыя Богородицы и святителю Михаилу, при благоверном и великом князе Василии Ивановиче всея Руси при архиепископе Великаго Новаграда и Пскова владыке Макарье и при игумене Иеве».

В Хутынском монастыре вседневный колокол с надписью вверху и внизу: «Божиею милостию царя и государя вся Русии Владимирскаго и Московского и Новгородскаго, Псковскаго, Смоленскаго и Тверскаго, Югорскаго и Пермскаго, Вятскаго и Болгарскаго и иных, при державе царства благоверных и христолюбивых и великих князей Василия Ивановича» и проч. При некоторой сбивчивости, с какою читается надпись на колоколе, видно, впрочем, что он устроен в последний год княжения Василия III.

В Знаменском соборе колокол с надписью, из которой видно, что он слит в Новгороде к этому храму в 1554 году повелением и по завету преосвященного Пимена и всех православных христиан Великого Новагорода, «чтобы избавил нас Боги Пречистая Богородица православных крестьян (sic!) от смертоносныя язвы и от напрасной смерти»; лил мастер Иван.

В Успенской церкви упраздненного Колмова монастыря есть два колокола, литые при Иоанне IV.

В Духове женском монастыре три колокола XVI века. Из них интересна надпись на одном, «который поставил в 1589 году в Новегороде, в монастыре Сшествие Святого Духа и Живоначальныя Святыя Троицы, конюшей боярин Борис Федорович Годунов».

По надписям заслуживают внимания в Хутынском монастыре три колокола конца XVII века.

В Спасо-Нередицкой церкви есть колокол с надписью, что он отлит при царе Феодоре в монастырь к Спасу Нередицы – «да в тот колокол Феодосей приказал по себе и по своих родителех. Лил мастер Тимофей новгородец».

К описанным колоколам XVI века можно отнести небольшую металлическую кандию, находящуюся в ризнице Софийского собора. Она вроде небольшой чаши, вокруг поддона ее надпись: «Лета 779 (1541 год) поставил сию кандию в дом святому Николы на Боровно старец Андрей». При кандии небольшой железный язычок для ударения, которое совершалось в старину, например, во время чтения Евангелия в первый день Пасхи. В письменном уставе XVII века Софийского собора [18] на св. Пасху сказано: «И на всяком возгласе протодиаконове Евангелия ударяют в кугейнике по единоща в кандею и в вестовой колоколец». В «Древностях российского государства» (отд. I. № 76), кандия отнесена к числу трапезных чаш, в которую ударяли настоятели за братскою трапезою при перемене кушанья. В городе Ростове Ярославской губернии имеется одна такая кандия, носящая имя Ясак.

Почти во всех новгородских церквах имеются колокола XVII века с древними русскими, но есть колокола с польскими, латинскими и немецкими надписями. Так, в Борисоглебской церкви хранится колокол, на котором надпись: «Gloria in Exselsis Deo Anno 1636». В Воскресенской церкви на Мячине два колокола с одинаковою вылитою надписью на латинском языке по верхней части: «М. Kordt Kleiman me fecit». Другая одинаковая русская надпись на них вырезана внизу кругом: «Лета 7155 (1647) года; марта 1 дня при благоверном г. ц. и в. князе Алек. Мих. в. в и ли Р. самод. дали сии три колокола Великаго Новагорода церкви Всемилостиваго Спаса Нерукотворенному образу у Новинских ворот… Бога молить, а по смерти за их души их поминать доколе сей св. церкви Бог благоволит по вере христиан стояти, а прием подписан в 177 (1669) году мая 1 дня».

В Клопском монастыре колокол в 50 пудов немецкого литья. На нем вверху кругом вылита готическая надпись: «Kleiman aus Lubeck hat mie gegosen, aus dem feur ain ich geflossen anno 1647», т. е. «Клейман из Любека лил меня; из огня разом я вылился 1647 года». Другая надпись вырезана пониже первой и после ее спустя семь лет: «Лета 7162 (1653) года ноября 29 день при царе государе и в. князе Алек. Мих. дал сей колокол весом в 50 пудов в Клопский монастырь Живоначальныя Троицы и чудотворцу Михаилу государь дворянин Иван Лукин Лонежской». В новгородской Георгиевской церкви небольшой колокол с надписью: «Soli Deo, Assihus Koster me fecit Amstelodami 1671». В Никитской церкви два колокола с латинскими надписями; на одном:«1643 Gloria in Exselsis Deo», а на другом: «Аппо Domiani 1673 Al». В Приписной Феодоровской церкви на Торговой стороне колокол с латинскими надписями вверху около ушей: готическими немецкими четыре слова и год 1680. В Деревяницком монастыре есть колокол пятипудовый древней нерусской работы, на нем вылит сидящий на троне апостол Петр с ключом и с надписью над главою: S Р Т; повыше апостола вылита латинская надпись, к сожалению, почти сгладившаяся.

Город Псков имеет также множество старинных колоколов, но большая их часть без надписей; они сходны между собою, как и храмы этого древнего города.

На колокольне Псковского кафедрального собора двадцать два колокола, из которых самый большой, имеющий в диаметре 3 ¹/₂ аршина, весом 600 пудов.

Одним из старинных колоколов считали во Пскове колокол в церкви св. первоверховных апостолов Петра и Павла (на бою), основанной в 1373 году. Колокол этот упал с колокольни в 1804 году и уничтожил даже придел в церкви во имя Знамения Пресвятой Богородицы.

В церкви св. Василия Великого (на горке), основанной в 1413 году, находился некогда осадный колокол. Этот колокол во время приближения неприятеля давал знать об этом псковичам своим звоном.

Во Пскове существовал, как и в Новгороде, свой вечевой колокол, но в воскресенье утром, 13 января 1510 года, в последний раз ударили в этот колокол, вместе с покорностью псковичей московскому царю; колокол был спущен с колокольни св. Троицы и свезен на Светогорское подворье, в подвал церкви Иоанна Богослова, при общих слезах псковичей о своей старине и утраченной ими воле. 26 января 1510 года, вместе с тремястами семейств псковичей, вечевой колокол был отвезен в Москву князем Михаилом Даниловичем Щенятевым. При отъезде же самого великого князя из Пскова он взял с собою и другой любимый псковичами, колокол называвшийся Корсунским, взамен которого уже в 1518 году прислал им к соборной Троицкой церкви большой колокол.