Большие деньги

Марго Доулинг

После весны, проведенной в Майами, Марго вернулась в Нью-Йорк. Все вокруг хором повторяли, какая она красивая, как идет к ее голубым глазам загар, какие у нее роскошные, чуть выцветшие на жарком флоридском солнце волосы. Теперь снова придется искать работу – в этом она была уверена. Мандевиллы оказались в тяжелом положении. Фрэнк три месяца провалялся в больнице, где ему сделали операцию, удалили почку. После больницы он все еще очень плохо себя чувствовал, и Эгнис пришлось бросить работу, сидеть дома и ухаживать за ним. Они с Фрэнком стали усердно читать журнал «Наука и здоровье» и решили, что его рекомендаций вполне достаточно, так что обращаться к врачу больше не нужно. «Прежде всего – здравомыслие!» – целыми днями твердили они наперебой, постоянно повторяя, что жизнь Фрэнку спасла врач по имени мисс Дженкинс, – ее Эгнис случайно встретила в своем кафе. Они задолжали пятьсот долларов за услуги врачу и за больницу и теперь все время разглагольствовали о Боге. Как ей, Марго, все же повезло, что мистер Андерсон – человек очень богатый.

Мистер А, как она продолжала называть его, все время предлагал Марго квартиру на Парк-авеню, но она решительно отказывалась – это что еще такое, неужели он принимает ее за содержанку?! Она позволяла ему поиграть за нее на бирже, покупать ей одежду и драгоценные украшения, возить на уик-энды в Атлантик-Сити и Лонг-Бич. Он был пилотом, получил награды на войне, у него были крупные капиталовложения в самолетостроительных компаниях. Он, конечно, много пил, что, конечно, плохо, крупный, здоровый на вид мужчина, правда, выглядел гораздо старше своих лет, большой любитель поговорить, его бывало трудно урезонить в пьяном виде, но он – человек открытый, добродушный и искренний, любит пошутить, посмеяться, когда у него соответственное настроение. В общем, парень что надо.

– Послушай, ну разве можно устоять перед человеком, которому достаточно набрать номер телефона и тут же заработать для тебя тысячу долларов? – говорила она, когда ей хотелось подразнить Эгнис.

– Марджи, – возмущалась Эгнис, – нельзя так говорить! Твои слова здорово отдают корыстью.

Эгнис постоянно толковала о Любви с большой буквы, о здравомыслии, о честности и доброте, которые так необходимы в наши дни. Марго, однако, куда больше нравилось слушать мистера Андерсона, когда он рассказывал о том, какой куш ему удалось сорвать на бирже и о разрабатываемых им самолетах, о том, как он намерен организовать целую сеть аэролиний, которые превратят Пенсильванскую железную дорогу в объект заштатного пригородного сообщения.

Почти каждый вечер они просиживали в ресторанчиках в районе Пятидесятых улиц, пили виски. Она внимательно слушала его, а он рассказывал ей, какого он мнения о том или ином бизнесе, о крупных сделках на Уоллстрит, о том, как он накажет эту банду из Детройта, которая пытается его вытеснить из компании «Стандард Эйрпартс», о его разводе и о том, во сколько он ему обойдется. Однажды вечером в Стор-клаб, показывая ей фотографии своих детей, он вдруг сорвался и стал бормотать что-то неразборчивое. Дело в том, что суд только что передал опекунство над детьми его жене.

У мистера А, конечно, были свои проблемы, ничего не скажешь. Одна из самых значительных – та рыжеволосая девица, с которой его застукали в отеле нанятые женой детективы и которая теперь его постоянно шантажировала, угрожала подать на него в суд по обвинению в нарушении данного ей слова и рассказать об этой неприглядной истории всем газетам Херста.

– Ах, как это все ужасно, – повторяла Эгнис, когда Марго рассказывала ей об этом днем за чашкой кофе. – Если бы только он придерживался здравых суждений… Ты должна поговорить с ним на эту тему, пусть постарается, потом увидим… Если он все до конца поймет, то посмотрит на все совершенно иначе, все станет другим… У такого человека, как он, которому сопутствует успех, в голове должны быть только здравые мысли.

– Он только и думает, что о канадском клубе, вот в чем дело. Ты бы посмотрела, в какие неприятности я иногда попадаю из-за него по вечерам.

– Но ведь ты у него единственный друг! – удивлялась Эгнис, вытаращив глаза. – Думаю, очень благородно с твоей стороны держаться за этого парня.

Теперь Марго платила по всем просроченным счетам в их семье и даже открыла собственный небольшой счет в «Бауэри сейвинг бэнк», ну так, на всякий случай. Мало ли что. Она чувствовала, что постепенно начинает понимать, как действуют пружины фондовой биржи. И все же ей было не по себе из-за того, что она не работает, и ей порядком надоело сидеть целыми днями дома и слушать, как Эгнис читает своим певучим голоском Фрэнку весьма полезный для них журнал «Наука и здоровье». Она стала ходить по магазинам модной одежды: может, удастся получить работу модели?

Хочется узнать побольше об одежде – моя всегда выглядела словно ее шили из старых мешков для муки, – так объясняла она свое желание Эгнис.

А ты уверена, что мистер Андерсон не станет возражать?

– Если ему даже не понравится эта идея, ничего, все равно проглотит, – сказала Марго, задорно откидывая голову.

Наконец осенью она устроилась в новый магазин французской женской одежды Пико на Пятьдесят седьмой улице. Работа довольно утомительная, но зато у нее оставались свободными все вечера. Как-то она призналась Эгнис, что просто обязана не спускать глаз с мистера Андерсона, не то какая-нибудь смазливая девица как пить дать подцепит его.

Эгнис была страшно довольна, что Марго ушла из мира шоу-бизнеса.

– Я никогда не считала, что это было для тебя, и теперь чувствую, что ты сможешь надолго удержать возле себя несчастного мистера Андерсона.

Когда Марго сообщала о какой-нибудь рискованной сделке мистера Андерсона на бирже, Эгнис с Фрэнком стучали по дереву, желая ему успеха.

Жюль Пико, круглолицый француз со смешной переваливающейся, как у утки, походкой, считал, что все девушки вокруг от него без ума. Он очень полюбил Марго, может, только потому, что пронюхал, что у нее патрон, как он называл его, миллионер. Он все время убеждал ее сохранять ее золотистый красивый загар, носить гладкую прическу, а не локоны, к которым она привыкла еще с того времени, когда выступала в варьете.

– Какой смысл делать красивую элегантную одежду для американских женщин, если они такие здоровые, словно деревенские доярки? – спрашивал он.

– Ах, кажется, вы считаете всех нас деревенщиной? – подзуживала его Марго.

– Вот если бы у меня был капитал, – стонал, словно от боли, Пико, возвращаясь в свой офис в мезонине из стекла, с белоснежными алюминиевыми перегородками, – я бы сделал Нью-Йорк самым стильным городом в мире!

Марго нравилось щеголять по подиуму, покрытому разноцветными ковриками, в парижских модных платьях или изящных образцах, сконструированных самим месье Пико. Все же лучше, чем трясти задницей в кордебалете. Они выходили в демонстрационные залы только к концу дня. Там было тепло и безукоризненно чисто, там чувствовались запахи новых тканей, красок и нафталина, смешанные с тонким ароматом египетских сигарет. У них у всех была в глубине дома маленькая комната, в которой они могли, когда не было клиентов, читать журнальчики, трепаться о косметических средствах для поддержания красоты, говорить о театрах, о футбольном сезоне, в общем, о чем угодно. Кроме нее, сюда регулярно приходили еще две девушки, да и клиентов там было не так много. Девушки говорили, что Пико скоро разорится.

Марго привела Эгнис на устроенную им распродажу после рождественских праздников и купила там ей три потрясающих платья по тридцать долларов за штуку. Она заранее посоветовала Эгнис, что приобрести, и делала вид, что они незнакомы, когда вышагивала по подиуму, демонстрируя новые модели весеннего сезона.

Теперь уж ни у кого не оставалось никаких сомнений в том, что месье Пико скоро разорится и пойдет на дно. Сборщики налогов штурмом брали его маленький мезонин, но все равно он, как правило, на три недели запаздывал с выплатой налогов, и его круглое, как луна, лицо покрылось крошечными морщинками. Марго решила, что пора подыскивать себе новую работу, особенно потому, что ей становилось все труднее бороться с пьянством мистера Андерсона. Каждое утро она стала тщательно изучать в газетах биржевые сводки. Она уже не очень полагалась на советы мистера А, как когда-то. Как-то она вопреки ему купила акции компании Синклера и, заплатив гарантийный взнос, вернулась домой с тремя сотнями долларов в кармане.