Вешние воды

Мэнди, официантка, склонилась поближе. Миссис Скриппс придвинулась к коммивояжеру, чтобы лучше слышать. Коммивояжер смущенно посмотрел на Скриппса и погладил птицу указательным пальцем.

— Я вам ее расскажу как-нибудь в другой раз, братец, — сказал он. Скриппс понял. Из кухни через открывающуюся в обе стороны дверь донесся визгливый назойливый смех. Скриппс прислушался. Интересно, не негр ли это смеется, подумал он.

4

По утрам Скриппс медленно идет трудиться на насосную фабрику. Миссис Скриппс смотрит ему вслед из окна, пока он не исчезает в конце улицы. У нее теперь не так много времени, чтобы читать «Гардиан». Не так много времени, чтобы быть в курсе английской политики. Не так много времени, чтобы беспокоиться по поводу правительственного кризиса во Франции. Странный народ эти французы. Жанна д’Арк. Эйва ле Гальен. [35] Клемансо. [36] Жорж Карпентьер. [37] Саша Гитри. [38] Ивонна Прентам. [39] Грок. [40] Фрателлини. [41] Жильбер Селд. [42] «Дайял». Премия «Дайяла». Мэрон Мур. [43] э э каммингс. [44] «Огромная комната». [45] «Ярмарка тщеславия». [46] Фрэнк Крауниншилд. [47] Зачем ей все это? Куда это ее заведет?

Теперь у нее был мужчина. Ее собственный мужчина. Только ее. Сможет ли она его удержать? Сможет ли удержать возле себя? Это вопрос.

Миссис Скриппс, бывшая пожилая официантка, а ныне жена Скриппса О’Нила, имеющего приличную работу на насосной фабрике. Даяна Скриппс. Даяна — ее собственное имя. Так же звали и ее мать. Даяна Скриппс смотрит в зеркало и думает: сможет ли она удержать его? Это начинало вызывать сомнения. И зачем только он познакомился с Мэнди? Осмелится ли она вмешаться, придя со Скриппсом в столовую? Нет, она не сможет. Он предпочтет ходить туда один. Она это знает. Будет ходить один и разговаривать с Мэнди. Даяна смотрела в зеркало. Сможет ли она его удержать? Сможет ли она его удержать? Эта мысль преследовала ее.

Он каждый вечер в ресторане — она не могла теперь называть заведение столовой. От этой мысли ком вставал у нее в горле и начинал душить. Теперь Скриппс и Мэнди каждый вечер разговаривали в ресторане. Девица пыталась увести его от нее. Его, ее Скриппса. Пыталась увести. Увести. Сможет ли она, Даяна, удержать его?

Эта Мэнди — она же просто потаскушка. Разве можно так вести себя? Разве можно делать такие вещи? Охотиться за чужим мужчиной? Вставать между мужем и женой? Разрушать дом? А все из-за этих бесконечных литературных реминисценций. Этих нескончаемых анекдотов. Скриппс очарован Мэнди. Это Даяна уже внутренне признала. Но она еще может его удержать. Это единственное, что сейчас имело значение. Удержать его. Удержать его. Не отпустить. Заставить остаться. Она смотрела на себя в зеркало.

Даяна подписывается на «Форум». [48] Даяна читает «Ментор». [49] Даяна читает Уильяма Лайона Фелпса [50] в «Скрибнерс». Даяна ходит через весь застывший от мороза безмолвный город в Публичную библиотеку, чтобы читать литературное обозрение «Бук ревью». Даяна ждет почтальона, который приносит «Букмен» [51]. Даяна, стоя под снегом, ждет, когда почтальон принесет «Субботнее литературное обозрение». Даяна, так и оставшись с непокрытой головой, стоит в сугробе, который становится все более глубоким, и ждет, когда почтальон принесет ей литературное приложение к «Нью-Йорк таймс» [52]. Но поможет ли это? Удержит ли его?

Поначалу так казалось. Даяна выучивала передовицы Джона Фаррара наизусть. Скриппс сиял от радости. Потом в его глазах почти ничего не осталось от былого блеска. А потом блеск и вовсе померк. Любая ее незначительная ошибка в словоупотреблении, легкий сдвиг в понимании фразы, небольшое расхождение в позициях — и все обращалось в фальшь. Но она не сдастся. Она еще не побеждена. Он — ее мужчина, и она его удержит. Взглянув в окно, она открыла первую страницу журнала, который лежал у нее на столе. Это был «Харперс мэгазин». [53] «Харперс мэгазин» в новом формате. «Харперс мэгазин», полностью измененный и обновленный. Может, это сработает? Как знать.

5

Близилась весна. Весна уже витала в воздухе. (Это все тот же день, в который началась эта история, см. с. 388. [54] — Примеч. автора.) Дул чинук. Рабочие расходились с фабрики по домам. Птица Скриппса поет в своей клетке. Даяна смотрит из открытого окна. Даяна наблюдает, как ее Скриппс идет по улице. Сможет ли она удержать его? Сможет ли она удержать его? А если не сможет, оставит ли он ей свою птицу? В последнее время ей кажется, что она не сможет его удержать. Теперь по ночам, когда она к нему прикасалась, он переворачивался на другой бок, от нее. Пусть это был несущественный знак, но из несущественных знаков состоит жизнь. Она чувствовала, что не сможет его удержать. Пока она смотрела на него в окно, «Сенчури мэгазин» [55] выпал из ее ослабевших рук. В «Сенчури» был новый редактор. В журнале стало больше репродукций с гравюр. Гленн Фрэнк отправился возглавлять какой-то крупный университет. А в журнале стало на одного Ван Дорена [56] больше. Даяна почувствовала, что это может стать для нее шансом. На радостях она читала «Сенчури» все утро. Потом подул ветер, теплый чинук, и она поняла, что Скриппс скоро придет домой. Поток мужчин, двигавшихся по улице, становился все гуще. Есть ли среди них Скриппс? Она не хотела надевать очки, чтобы разглядеть его. Она хотела, чтобы при первом взгляде на нее Скриппс увидел ее в наилучшем виде. По мере его предполагаемого приближения ее вера в «Сенчури» все больше угасала. Еще недавно она так надеялась, что журнал придаст ей нечто, что поможет удержать его. Теперь она вовсе не была в этом уверена.

Скриппс идет по улице в оживленной компании рабочих. Мужчин возбуждает весна. Скриппс размахивает своим судком для завтраков. Скриппс на прощание машет рукой рабочим, которые строем, один за другим, направляются в заведение, бывшее некогда салуном. Скриппс не смотрит на окно. Скриппс поднимается по лестнице. Скриппс все ближе. Ближе. Вот Скриппс уже здесь.

— Добрый день, Скриппс, милый, — говорит она. — А я читала рассказ Рут Сакоу.

— Привет, Даяна, — отвечает Скриппс. Он ставит судок. Она выглядит усталой и старой. Он заставляет себя быть любезным.

— И о чем рассказ, Даяна? — спросил он.

— О маленькой девочке из Айовы, — сказала Даяна, подойдя к нему поближе. — О сельскохозяйственных рабочих. Он немного напомнил мне мой собственный Озерный край.

— В самом деле? — спросил Скриппс. В определенном смысле работа на насосной фабрике сделала его более грубым. Его речь стала отрывистой, как у всех этих выносливых рабочих-северян. Но помыслы у него остались прежними.

— Хочешь, почитаю тебе его вслух? — спросила Даяна. — Там есть несколько прелестных репродукций с гравюр.