Большие деньги

– Ну, сэр, мы, конечно, ожидали, что рано или поздно что-то в этом роде обязательно произойдет. Само собой, мы пока еще ничего окончательно не решили, но все же, мой мальчик, я вынужден вам признаться, что с большим удовольствием отдал бы свою дочь за человека, самостоятельно проложившего свой путь в нашем непростом мире, чем за такого, как Гэрри, который, в сущности, неплохой парнишка, но ведь он в жизни не ударил и пальцем о палец и ничего не сделал, если не считать учебы за папашин счет. Мой мальчик, мы с женой ужасно гордимся знакомством с вами, тем, что вы и наша дочь… У нас, кроме нее, нет никого на свете, поэтому она нам так дорога…

– А ваши родители… их, насколько мне известно, призвал к себе Господь, мистер Андерсон? – вставила миссис Уэтли.

Чарли кивнул.

– Ах, прошу меня простить… Глэдис сказала, что они из Сент-Пола…

Мистер Уэтли снова взял инициативу в свои руки.

– Мистер Андерсон, чтобы ты, мать, знала, на войне был одним из самых отважных летчиков-асов, он добился признания, получил, так сказать, рыцарское звание, сражаясь за честь американского флага, и вся его карьера, чтобы ты знала, мать, может служить примером… а сейчас я заставлю вас покраснеть, мой мальчик… примером того, как эффективно работает американская демократия, как она подталкивает к успеху наиболее умных, наиболее способных и одаренных и пропалывает, как сорняки, слабаков…

Мистер Андерсон, позвольте мне еще сказать вам кое-что, прямо сейчас. Не могли бы вы в следующее воскресенье пойти вместе с нами в церковь, чтобы выступить перед учениками нашей воскресной школы? Думаю, вам не составит особого труда сказать нашим детям несколько вдохновенных слов, которые могут стать для них путеводителем в жизни.

Чарли, и в самом деле покраснев, кивнул.

– Ах, папочка, – пропела своим нежным голоском Глэдис, обнимая их обоих за шеи, – не заставляй его делать этого! Ведь воскресенье – это единственный день недели, когда этот несчастный парень может заняться гольфом… К тому же я всегда говорила, что никогда не выйду замуж за преподавателя воскресной школы.

Мистер Уэтли засмеялся, а миссис Уэтли, потупив глаза и тяжело вздохнув, сказала:

– Ну, разок-то можно, как вы думаете, мистер Андерсон? Вас это не затруднит?

– Конечно нет, – заверил ее Чарли. – Там на меня непременно найдет вдохновение.

На следующий день мистер Уэтли пригласил Чарли на ланч в университетский клуб.

– Ну, сынок, думаю, жребий брошен, – сразу начал мистер Уэтли уже в холле. – Женщины в моей семье приняли решение, и нам ничего другого не остается, как подчиниться их воле. Я, конечно, желаю большого счастья своим детям, сынок…

За едой Уэтли говорил о банке, об интересах Терна, о слиянии с «Эскью – Мерритт», которая как минимум удвоит капиталы новой «Терн авиэйшн компани».

– Ты, наверное, сильно удивлен, Чарли, моей осведомленностью, но я часто думал: этот парень – гений техники… но очень мало смыслит в финансах… он даже себе не представляет, что на самом деле значат его авуары в этом концерне для него самого и для мира финансов.

– Но я знаю некоторых довольно смышленых парней, которые наставляют меня, рассказывают всю подноготную, – сказал Чарли.

– Все это хорошо, очень хорошо, – продолжал Уэтли, – но теперь мы с тобой – одна семья, и мой совет не помешает, все же я накопил кое-какой опыт за двадцать лет работы в банке еще дома, в Бирмингеме, и тут, в этом новом ошеломляющем городе Детройте…

– Но, мистер Уэтли, я с радостью приму любой ваш совет, – заикаясь, произнес Чарли.

Мистер Уэтли долго еще говорил о земельном участке в Гросс-пойнте, на берегу океана, который он собирался передать детям в качестве свадебного подарка. Здесь они должны немедленно начать строительство хотя бы только ради капиталовложений в этой самой престижной во всех Соединенных Штатах Америки жилой зоне.

– Ах, сынок, если зайдешь ко мне в офис после ланча, я покажу тебе архитектурные планы самого очаровательного маленького, йод старину, английского домика, который можно построить на этом участке. Такого ты в жизни своей не видел! Я попросил разработать проект знаменитую компанию «Ордвей энд Ордвей», хотел сделать сюрприз жене с дочерью. Они называют его «в стиле Тюдоров». Думаю, передать его вашим с Глэдис детям, так как теперь, когда Глэдис выходит замуж и от нас уйдет, он слишком велик для нас двоих с матерью. Я займусь земельным участком, ты – домом, и мы отлично все устроим для Глэдис и ее детишек, сколько там у вас появится…

Выходя из-за стола после ланча, Уэтли пожал Чарли руку.

– Я искренне надеюсь, что у вас будут дети, буду молиться за это.

Сразу после Дня благодарения все страницы светских газет в Детройте были посвящены описанию обеда, устроенным мистером и миссис Гортон Б. Уэтли, на котором было объявлено о предстоящем бракосочетании их дочери Глэдис и мистера Чарлза Андерсона, известного изобретателя и военного летчика-аса, главы отдела исследований на большом авиационном заводе Терна.

Старик Бледсоу после дня, когда было объявлено о помолвке Чарли с Глэдис, ни разу с ним не заговорил, но Энн, после танцев в честь праздника хэллоуин в Кантри-клаб, подошла к Чарли с Глэдис и сказала, что она все отлично понимает и желает им счастливой совместной жизни.

За несколько дней до бракосочетания Таки принес ему заявление об уходе.

– А я-то думал, что ты останешься… Моя жена, смею тебя заверить, ничего не будет иметь против, только обрадуется. Может, подумаем о повышении твоего жалованья…

Таки, широко улыбнувшись, вежливо поклонился.

– Как жаль, – сказал он, – что мой опыт – это опыт работы только с холостяками… но я желаю вам всего наилучшего.

Больше всего Чарли задела реакция Джо Эскью. Когда он написал и попросил его быть шафером у него на свадьбе, тот прислал телеграмму с одним только словом – «нет».

Брачная церемония состоялась в баптистской церкви Святого Эммануила. В церкви на нем была визитка, на ногах новые ботинки, которые ужасно жали. Он все время повторял про себя: только не надо от волнения теребить галстук! Его шафером стал Нэт Бентон. Для этого он специально приехал из Нью-Йорка и оказал ему большую помощь во всех делах. Стоя в ризнице, Нэт вытащил из заднего кармана фляжку и попытался заставить Чарли отхлебнуть виски.

– Для храбрости. Что-то ты выглядишь больно зеленым, Чарли!

Чарли, покачав головой, ткнул большим пальцем в сторону зала, откуда до них уже доносились торжественные звуки органа.

– Ты не потерял обручальные кольца? – осведомился с широкой улыбкой Нэт, прикладываясь к фляжке. Он откашлялся. – Ну, Чарли, теперь ты должен поздравить меня с тем, что я нашел победителя. Если бы я только умел вынюхивать рынок, как вынюхиваю способных молодых людей, то давно уже купался бы в деньгах.

Чарли от волнения начал заикаться.

– Ну… не…че…го бес…покоиться, Нэт. Я… о… те…бе позабочусь.

Они оба рассмеялись, и им стало легче на душе. Сопровождающий уже дико размахивал руками у двери в ризницу, приглашая их войти в зал.

Глэдис в подвенечном белом атласном платье с многочисленными рюшками и оборочками, шлейф которого нес маленький мальчик в атласном костюмчике, с кружевной вуалью, с флердоранжем, была так хороша собой, что просто чудо. Он прежде еще никогда не видел ее такой. Оба они, не глядя друг на друга, громко, торжественно произнесли: «Согласен… согласна…» На свадьбе по настоянию четы Уэтли в пунш не добавили спиртного. Чарли чуть не задохнулся от запаха цветов и женских мехов. Он устал пожимать руки всем этим разодетым в пух и прах дамам, которые говорили только одно – какая замечательная у него свадьба. Он с трудом отвязался от гостей, чтобы пойти наверх и переодеться, когда вдруг увидел в холле Олли Тейлора, пьяного в стельку. Тот, по-видимому поскользнувшись, упал на персидский ковер и растянулся во весь свой рост у ног миссис Уэтли, которая только что вышла из зала, взволнованная, заплаканная, в бледно-лиловом платье, вся увешанная бриллиантами. Чарли держался на ногах твердо.