Дороги свободы. I.Возраст зрелости

– Извините, – начал Матье, приблизившись к нему. – Мне кажется, вы знаете мадемуазель Сергину. Вы ее сегодня видели?

– Нет, – ответил китаец. Он говорил с трудом. – С ней случилось несчастье.

– С ней! Несчастье! – закричал Матье.

– Нет, – пояснил китаец, – я спрашиваю, не случилось ли с ней несчастье.

– Не знаю, – отмахнулся Матье, повернувшись к нему спиной.

Он больше даже не мечтал защитить Ивиш от нее самой, у него была лишь острая и болезненная необходимость увидеть ее. «А что если она попыталась убить себя? У нее на это ума хватит», – в ярости подумал он. Помимо всего прочего, она может быть просто где-нибудь на Монпарнасе.

– На перекресток Вавен, – сказал он.

Он снова сел в такси. Руки его дрожали: он засунул их в карманы. Такси сделало вираж вокруг фонтана Медичи, и Матье заметил Ренату, итальянскую подругу Ивиш. Она выходила из Люксембургского сада с портфелем под мышкой.

– Остановите! Остановите! – закричал Матье шоферу. Он выпрыгнул из такси и подбежал к ней.

– Вы не видели Ивиш?

Рената сурово посмотрела на него.

– Здравствуйте, месье, – сказала она.

– Здравствуйте. Вы видели Ивиш?

– Ивиш? – переспросила Рената. – Конечно.

– Когда?

– Приблизительно час назад. – Где?

– В Люксембургском саду. Она была в странной компании, – немного натянуто пояснила Рената. – Вы знаете, что ее не приняли, бедняжку?

– Да. Куда она пошла?

– Они хотели пойти на танцы. По-моему, в «Тарантул».

– Где это?

– На улице Месье-ле-Пренс. Вы увидите, там магазин грампластинок, а танцзал в полуподвале.

– Спасибо.

Матье сделал несколько шагов, потом вернулся.

– Извините. Попрощаться с вами я тоже забыл.

– До свиданья, месье, – ответила Рената.

Матье вернулся к машине.

– Улица Месье-ле-Пренс, это в двух шагах отсюда. Езжайте медленно, я вас остановлю.

«Хоть бы она была еще там! Я обойду все танцульки Латинского квартала».

– Остановите, это здесь. Подождите меня немного.

Матье вошел в магазин грампластинок.

– Где «Тарантул»? – спросил он.

– В полуподвале. Спуститесь по лестнице.

Матье спустился, вдохнул прохладный и заплесневелый воздух, толкнул створку обитой кожей двери и вздрогнул, будто его ударили под ложечку: Ивиш была там, она танцевала. Он прислонился к дверному косяку и подумал: «Она здесь».

Это был пустой вычищенный подвал с ровными стенами. Яркий свет падал из-под промасленных бумажных плафонов. Матье увидел полтора десятка покрытых скатертями столиков, затерянных в глубине этого мертвого светового моря. По бежевым стенам расклеены куски разноцветного картона с изображениями экзотических растений, но картон коробился из-за сырости, кактусы надулись пузырями. Невидимый проигрыватель играл пасодобль, и эта скрытая музыка делала зал еще более пустым.

Ивиш положила голову на плечо своему партнеру и тесно прижималась к нему. Он хорошо танцевал. Матье узнал его: тот высокий молодой брюнет, который сопровождал вчера Ивиш на бульваре Сен-Мишель. Он вдыхал запах волос Ивиш и время от времени целовал их. Бледная, закрыв глаза, она отбрасывала волосы назад и смеялась, в то время как он шептал ей что-то на ухо; они танцевали одни. В глубине зала четыре молодых человека и сильно накрашенная девушка хлопали в ладоши и кричали: «Давай!» Высокий брюнет подвел Ивиш к их столику, обнимая ее за талию, студенты суетились вокруг нее и весело приветствовали; у них был странный вид, одновременно фамильярный и чопорный; они обволакивали ее на расстоянии округлыми и нежными движениями. Накрашенная женщина держалась сдержанно. Она стояла, тяжелая и вялая, с неподвижным взглядом. Потом она закурила сигарету и задумчиво сказала:

– Давай!

Ивиш рухнула на стул между молодой женщиной и маленьким блондином с круглой бородкой. Она безумно смеялась.

– Нет! Нет! – кричала она, размахивая руками перед лицом. – Нет алиби! Не нужно алиби!

Бородач услужливо уступил стул красивому брюнету: «Дальше некуда, – подумал Матье, – за ним уже признают право сидеть рядом с ней». Красивый брюнет, казалось, считал это совершенно естественным; впрочем, он единственный из всей компании выглядел довольным. Ивиш показала пальцем на бородача.

– Он убегает, потому что я обещала его поцеловать, – смеясь, сказала она.

– Позвольте, – с достоинством молвил бородач, – вы мне не обещали, вы мне этим грозили.

– Что ж, я тебя не поцелую, – сказала Ивиш. – Я поцелую Ирму!

– Вы хотите меня поцеловать, моя маленькая Ивиш? – удивилась польщенная молодая женщина.

– Да, давай. – Ивиш властно потянула ее за руку.

Остальные изумленно расступились, кто-то сказал мягко и укоризненно: «Послушайте, Ивиш!» Красивый брюнет смотрел на нее с тонкой усмешкой; он ее подстерегал. Матье почувствовал себя униженным: для этого элегантного молодого человека Ивиш была только добычей, он ее раздевал опытным и чувственным взглядом, она была уже голой перед ним, он угадывал ее грудь, бедра, запах ее тела... Матье резко встряхнулся и на ватных ногах подошел к Ивиш: он заметил, что в первый раз постыдно желал ее через желание другого.

Ивиш сделала множество гримас, прежде чем поцеловать свою соседку. В конце концов она взяла ее голову двумя руками, поцеловала в губы и сильно оттолкнула.

– От тебя пахнет аптекой, – сказала она укоризненно.

Матье стал у их столика.

– Ивиш! – позвал он.

Она посмотрела на него, открыв рот, он не был уверен, узнает ли она его. Ивиш медленно подняла левую руку и показала ему ее.

– Это ты, – сказала она. – Посмотри.

Она уже сорвала повязку. Матье увидел красноватую липкую корочку с маленькими пузырьками желтого гноя.

– А ты свою повязку оставил, – разочарованно сказала Ивиш. – Ах да, ты же осторожный.

– Она ее сорвала, хотя мы пытались ее остановить, – извиняющимся тоном сказала женщина. – Она просто чертенок.

Ивиш резко встала и мрачно посмотрела на Матье.

– Уведите меня отсюда. Я унижаю себя.

Молодые люди переглянулись.

– Знаете, – сказал бородач, – мы ее не заставляли пить. Скорее мы пытались ей помешать.

– Это правда, – с отвращением сказала Ивиш. – Маменькины сынки, вот кто они такие.

– Кроме меня, Ивиш, – возразил красивый танцор, – кроме меня.

Он заговорщицки посмотрел на нее. Ивиш повернулась к нему и сказала:

– Да, кроме вот этого наглеца.

– Пойдемте, – мягко сказал Матье. Он взял ее за плечи и увлек за собой; он услышал за спиной ошеломленный ропот.

Посреди лестницы она стала тяжелее.

– Ивиш, – умоляюще сказал он. Она весело тряхнула волосами,

– Я хочу сесть здесь, – сказала она.

– Прошу вас, пойдемте.

Ивиш, давясь от смеха, подняла юбку выше колен.

– Я хочу сесть здесь.

Матье поднял ее за талию и понес. Когда они оказались на улице, он ее отпустил: Ивиш больше не отбивалась. Она сощурилась и с мрачным видом огляделась.

– Хотите вернуться к себе? – предложил Матье. – Нет! – во весь голос крикнула Ивиш.

– Хотите, отвезу вас к Борису?

– Его нет дома.

– Где же он?

– Черт его знает.

– Куда вы хотите поехать?

– Откуда я знаю? Вам решать, вы же меня увели. Матье немного подумал.

– Хорошо, – сказал он.

Он поддерживал ее до такси и сказал шоферу:

– Улица Югенс, 12.

– Я вас везу к себе, – сказал он. – Вы сможете прилечь на моем диване, а я заварю вам чай.

Ивиш не возражала. Она с трудом забралась в такси и рухнула на заднее сиденье.

– Вам плохо?

Она была мертвенно бледна.

– Я больна, – сказала Ивиш.

– Я попрошу его остановиться у аптеки, – предложил Матье.

– Нет! – выкрикнула она.

– Тогда вытянитесь и закройте глаза, – сказал Матье. – Мы скоро приедем.

Ивиш слабо застонала. Вдруг она позеленела и высунулась через окно наружу. Матье увидел, как ее узкая худая спина сотрясается от рвоты. Он протянул руку и вцепился в ручку дверцы: он боялся, что дверца откроется. Через некоторое время приступ прекратился. Матье быстро откинулся назад, взял трубку и сосредоточенно набил ее. Ивиш упала на сиденье, и Матье положил трубку в карман.