Собрание сочинений. т.2.

— Вот, — сказал он, вручая его Мариусу. — Прошу вас немедленно пройти в кассу.

Молодой человек еще раз поблагодарил и уже собрался было уйти, когда судовладелец окликнул его.

— Да, минуточку, — сказал он, — вы, мне кажется, не вполне окрепли. Отдохните еще неделю. Потом наверстаете.

Мариус догадался, что хозяин хочет дать ему возможность отправиться на выручку Филиппу; это снова растрогало его до слез, и он поспешил уйти. Получив деньги, молодой человек кубарем скатился с лестницы и как шальной понесся по улице.

Он спешил к Фине.

Цветочница была дома, в своей комнатке на Яичной площади, когда неожиданно влетел Мариус, смеясь и танцуя как полоумный. Схватив девушку в объятия, он расцеловал ее в обе щечки, затем выложил на стол пятнадцать банковых билетов. Фина, которую удивило и почти испугало странное вторжение молодого человека, засмеялась и захлопала в ладоши.

И тут между влюбленными разыгралась очаровательная сцена любви, признательности и сердечных излияний. Мариус кричал, что был дураком и что она, только она все спасла. Опустившись перед ней на колени, он целовал ей руки и смотрел на нее восторженным и умиленным взглядом. Фина горячо отпиралась и, краснея, старалась доказать, что не заслуживает ни малейшей благодарности.

Посвятив себя тяжелому долгу, они почти шесть месяцев тщетно обивали все пороги. А сегодня весь выкуп Филиппа лежал перед ними на столе. И они забыли все свои невзгоды и страхи, позор и пошлость, с которыми на миг соприкоснулись. Все вытеснили блаженство и горячая, безграничная радость, переполнявшая их сердца. Перед тем как расстаться, они договорились на следующее утро отправиться в Экс.

XX

Побег

Наутро, часам к семи, Мариус пошел нанять одноколку. Он не хотел ехать в дилижансе. Филиппу для побега нужна была какая-то бричка, и Мариус решил нанять ее в Марселе, чтобы доехать в Экс, а потом увезти в ней брата. Накануне он договорился с одним капитаном, который брался доставить Филиппа на своем корабле в Геную.

В девять часов Мариус и Фина уехали. Молодой человек сам правил. Для влюбленных это была настоящая увеселительная прогулка. Поднявшись на холм Вист, они вышли из экипажа и, как дети, побежали по большой дороге, предоставив лошади медленно плестись. Они позавтракали в Септеме, в комнатушке постоялого двора, и за десертом строили тысячу планов на будущее. Теперь, когда Филипп выйдет из тюрьмы, можно будет подумать и о свадьбе. Молодые люди расчувствовались, видя, что вскоре ничто не помешает им любить друг друга.

Остаток пути прошел тоже очень весело. Около полуночи, проезжая мимо поместья Альбертас, они снова сделали привал, чтобы дать передышку лошади и самим отдохнуть под кущей деревьев, справа от дороги. Наконец в три часа ночи они въехали в Экс. Несмотря на все проволочки, они попали туда слишком рано. Чтобы не возбудить подозрений, юная чета решила отправиться в тюрьму только с наступлением темноты. Оставив одноколку на какой-то безлюдной улице под присмотром своей спутницы, Мариус пошел просить помощи у своего родственника Иснара. Тот поставил бричку в сарай и дал слово, что ровно в полночь прикатит ее на холм Арк. После того как были приняты все меры предосторожности, парочка наша спряталась до вечера.

Когда Мариус с Финой сворачивали на улицу, где помещалась лавка Иснара, в которой они должны были оставаться до наступления темноты, молодой человек чуть не столкнулся лицом к лицу с г-ном де Казалисом. Юноша нагнул голову и ускорил шаг. Депутат не заметил его. Но Мариуса эта встреча привела в отчаяние; сердце заныло в нем от смутной тревоги, он испугался, как бы какая-нибудь новая беда не помешала выполнению его задачи. Г-н де Казалис, несомненно, приехал в Экс, чтобы приблизить час своего мщения, и вполне возможно, что он в этом преуспел.

До самого вечера Мариус не находил себе места. Самые невероятные мысли лезли ему в голову. Теперь, когда у него были деньги, он боялся встретить другие препятствия. Но вот он и Фина наконец отправились в тюрьму. Было девять часов. Молодые люди постучались в тяжелую дверь. Послышались грузные шаги, и чей-то ворчливый голос спросил: «Что надо?»

— Это мы, дядюшка, — сказала Фина. — Откройте нам.

— Поскорее откройте, господин Ревертега, — прошептал в свою очередь Мариус.

Послышалось брюзжание и невнятный ответ:

— Господина Ревертега здесь больше нет, он болен.

Глазок закрылся. Безмолвные и подавленные, остались Мариус и Фина перед запертой дверью.

За четыре месяца цветочница ни разу не сочла нужным написать своему дядюшке. Она заручилась его обещанием и на том успокоилась. Поэтому весть о его болезни как громом поразила девушку и ее спутника. Им ни разу не приходило в голову, что старик мог захворать. И вот все их усилия разбивались о непредвиденное препятствие. У них были деньги, чтобы выкупить Филиппа, но не было ключа, чтобы его освободить.

Когда горестное изумление несколько рассеялось, Фина взяла себя в руки.

— Идемте, — сказала она, — дядюшка, наверное, находится у одной из своих двоюродных сестер, на улице Глясьер.

— Стоит ли? — возразил Мариус, — все пропало.

— Нет, нет, идемте.

Пришибленный горем, поплелся он за ней. Она шагала бодро, не допуская мысли, чтобы судьба была к ним так жестока.

Ревертега действительно находился у своей двоюродной сестры на улице Глясьер. Он лежал уже две недели. Увидев входивших Фину и Мариуса, тюремщик сразу понял, зачем они пришли. Приподнявшись, он поцеловал племянницу в лоб и с улыбкой сказал:

— Ну, что? Пробил час?

— Мы ходили в тюрьму, — ответила девушка. — Там нам сказали, что вы хвораете.

— Господи! Хоть бы вы нас известили! — жалобно воскликнул Мариус. — Мы бы поторопились.

— Да, — снова заговорила цветочница, — что же нам теперь делать, раз вы уже больше не тюремщик?

Ревертега смотрел и удивлялся их отчаянию.

— Почему вы так сокрушаетесь? — спросил он наконец. — Мне, правда, нездоровится, пришлось попросить отпуск, но меня же не уволили, завтра вечером я к вашим услугам, если хотите.

Радостный возглас вырвался у Мариуса и Фины.

— Тот, кто вам так ответил, — продолжал Ревертега, — несколько дней заменял меня. Завтра утром я приступлю к своим обязанностям; меня еще немного лихорадит, но это не страшно, я могу уже выйти. Тем более что дело ваше не терпит отлагательства.

— Я знала, что не следует отчаиваться! — торжествующе воскликнула цветочница.

Мариус весь трепетал от волнения.

— Вы правильно сделали, что пришли ко мне нынче, — снова заговорил тюремщик после короткой паузы, — сегодня я узнал, что господин де Казалис приезжал в Экс, чтобы приблизить день выставления… Он добился своего: мне сказали, что это произойдет через три дня. В распоряжении господина Филиппа остается одна ночь, больше я не смогу ничего для нею сделать, потому что послезавтра его перевезут в марсельскую тюрьму.

Мариус вздрогнул. Он подоспел вовремя. Молодой человек договорился обо всем с тюремщиком, и они условились встретиться завтра вечером. Затем он помчался предупредить Иснара, что побег отложен.

Весь следующий день влюбленные просидели взаперти. Однако на душе у них было гораздо спокойнее, они чувствовали какую-то уверенность. Побег был назначен на одиннадцать часов вечера. К десяти часам они отправились в тюрьму. Ревертега был на своем посту, он неслышно открыл им и проводил их в сторожку.

— Все готово, — сказал он.

— Брат предупрежден? — спросил Мариус.

— Да… Мне пришлось принять кое-какие меры предосторожности. Я боюсь, что меня привлекут к ответу, и хотел, насколько это возможно, чтобы все выглядело так, будто узник бежал из окна своей камеры…

— Вот желание, которое делает вам честь, дядюшка, — пошутила Фина.

— Поэтому, продолжал Ревертега, — сегодня после полудня я зашел в камеру господина Филиппа и собственноручно подпилил один из прутьев оконной решетки.