Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы

Феликс. Это неверно. Я уже не молод. Я много пережил.

Клития. Нет, вы должны быть молоды, это так модно. Быть молодым, быть мотыльком и быть поэтом, — что может быть прекраснее в мире?

Феликс. О нет, Клития, удел молодости — страдание. А удел поэта — страдать во сто крат больше других. Честное слово.

Клития. Удел поэта — находить радость во всем и прославлять жизнь. Щедрую, вечно цветущую. Ах, Феликс, вы напоминаете мне мою первую любовь…

Феликс. Кто же это был?

Клития. Никто. Ни одна моя любовь не была первой… Ах, этот Виктор… Такой противный! Мужчины так несносны! Давайте будем подружками, Феликс. Согласны?

Феликс. Подружками?

Клития. Ну да, вы ведь не признаете любви. Любовь так низменна. А мне хочется чего-то особенного, чистого, необыкновенного. Чего-то нового!

Феликс. Стихов?

Клития. Может быть. Вот видите, как я вас люблю!

Феликс. Погодите!

(Вскакивает в экзальтации.)

Клития (встает). Это что такое?

Феликс. Поэма. Начало.

Клития. А дальше?

Феликс. Конец я тотчас же сочиню. (Устремляется прочь.) Все, что я написал прежде, — отныне пройденный этап! (Улетает.)

Клития. Уфф! (Здоровяку Отакару, который, эффектно облокотившись, покручивает ус). Ну что, Большая Нога? Да оставь ты свои усики!

Отакар. Будь моей! Будь наконец моей!

Клития. Руки прочь!

Отакар. Будь моей! Ведь мы обручены! Я… я… уже…

Клития. Отакар, вы красавец!

Отакар. Я люблю вас страстно!

Клития. Знаю. Как сильно стучит ваше сердце. Скажите «га».

Отакар. Га!

Клития. Еще!

Отакар. Гы-га!

Клития. Как гудит у вас в груди! Словно гром. Отакар, вы страшный силач, а?

Отакар. Кли… Кли… Кли…

Клития. Ну, что еще?

Отакар. Будьте моей!

Клития. Вы однообразны!

Отакар. Я… вас…

Клития. Я вас тоже.

Отакар (ловит ее). Будь моей!

Клития (убегая). Уж не хотите ли вы, сударь, чтобы я вам откладывала яички?

Отакар. Я вас обожаю, я сгораю от страсти…

Клития (убегает). Ни за что, ни за что! Не хочу портить себе фигуру!

Отакар (гоняясь за ней). Я… я… хочу…

Клития (смеясь, улетает за сцену). Потерпите, потерпите. Не будьте нетерпеливы!

Отакар (летит за ней). Будь моей, Клития!

Исчезают.

Бродяга (поднимается)

Ну их!.. Подумаешь — невидаль! Будто мы сами не знаем, что такое любовь на поверку!

Клития (влетает с другой стороны, подкрашивается и пудрится перед зеркалом). Уф! Все-таки я от него удрала! Ха-ха!

Бродяга

Клития (подлетает к нему). Вы мотылек?

Бродяга (отмахивается шапкой). Кш-ш-ш!

Клития (отлетает). Так вы не мотылек?

Бродяга. Я человек.

Клития. Что это такое? Оно живет?

Бродяга. Да.

Клития (подлетает). Любит?

Бродяга. Любит. Это такой же мотылек.

Клития. Какой вы интересный. А почему вы носите черную пыльцу?

Бродяга. Это грязь.

Клития. Ах, чем это от вас так приятно пахнет?

Бродяга. Потом и грязью.

Клития. Твой запах пьянит меня. Он такой непривычный!

Бродяга (замахивается шапкой). Прочь, бесстыдница!

Клития (улетает). Лови меня, лови!

Бродяга. Ишь, беспутная игрунья! Дрянь этакая!

Клития (снова устремляется к нему). Вдохнуть твой запах. Изведать новое! Ты очень оригинален!

Бродяга. Такая же распутница, как ты, мне уже раз встретилась в жизни. За что я ее, собственно, полюбил? (Хватает Клитию.) Помню, держал я ее за такие же вот тонкие лапки и умолял, а она смеялась мне в лицо. И я отпустил ее. Эх, лучше было бы убить… (Отпускает Клитию.) Лети, ты, ветреница, не хочу тебя видеть.

Клития. Какой вы странный! (Пудрится перед зеркалом.)

Бродяга. Надушенная бесстыдница, франтиха, тощая коза, дохлятина, скелет…

Клития (приближается). Еще, еще! Это так прекрасно, так жестоко, так сильно!

Бродяга. Тебе и этого мало, липучка? Дать тебе коленкой под зад, бесстыжие твои глаза?

Клития. Люблю тебя! Обожаю!

Бродяга (отмахивается от нее). Иди, иди, проваливай, мерзость.

Клития. С вами скучно. Противный! (Причесывается перед зеркалом.)

Ирис (возвращается, разгоряченная). Пить, скорее пить.

Клития. Где ты была?

Ирис (пьет через соломинку). Там, в саду. Ах, как жарко!

Клития. А где ты оставила Виктора?

Ирис. Виктора? Какого Виктора?

Клития. Да ведь ты улетела с ним.

Ирис. С Виктором? Нет, нет… Ах да, припоминаю. (Смеется.) С ним вышел комический случай.

Клития. С Виктором?

Ирис. Вот именно. Послушай, обхохочешься. Бежит он за мной и все свое «по-по-постойте!». Ха-ха-ха, ты только представь себе!

Клития. Ну, и где же он?

Ирис. Вот я и говорю: летит за мной как очумелый… И вдруг — ха-ха-ха! — налетела птица и сожрала его.

Клития. Быть не может!

Ирис. Честное слово! Так, понимаешь ли, фр-р-р, Виктора — и конец… Уж я смеялась! (Падает на подушки, закрывая лицо.)

Клития. Да что с тобой?

Ирис. Ха-ха-ха… Ах, эти… эти… эти мужчины!

Клития. Виктор?

Ирис. Нет, Отакар. Виктора сожрала птица… И представь себе, в этот момент влетает твой женишок, глаза вытаращены, весь красный и сразу… Ха-ха-ха…

Клития. Что сразу?

Ирис. Сразу ко мне: «Будьте моей! Я люблю вас страстно, га-га!»

Клития. Ирис! Как же ты поступила?

Ирис. Ха-ха-ха, отстань, отстань от меня! Люблю-люблю, говорит, вас страстно, и вы дол-должны быть моей, моей… моей!

Феликс (влетает со стихами в руке). Клития, стихи готовы. Слушайте! (Читает с невыразимым чувством.)

Ирис (уткнувшись лицом в подушки, истерически смеется). Ха-ха-ха!