Том 1. Повести и рассказы

В одной из корреспонденций в польский журнал „Край“, издававшийся в Петербурге, Прус, говоря о крестьянском вопросе и о прогрессивных сдвигах в польской литературе, которые, по его мнению, состояли в том, что место позитивистского героя, то есть инженера, предпринимателя и т. д., начал занимать крестьянин, указывает на пример русской литературы: „Стыдно признаться, но в крестьянском вопросе мы, поляки, остались далеко позади русских. У них крестьянская тема была модной еще тогда, когда у нас поэты или драматурги „боролись с губительным влиянием позитивизма и естественных наук“. И только теперь, когда в России уже возникла целая литература, или описывающая народ, или предназначенная для народа, мы начинаем обращать к народу первые взгляды“.

Сюжетом „Форпоста“ является история упорной борьбы рядового польского крестьянина Слимака за свою землю.

Это была тема серьезного общественного значения. Дело в том, что значительная часть польских земель явилась во времена Пруса объектом немецкой колонизации. Особенно интенсивно эта колонизация шла, разумеется, в той части Польши, которая была захвачена Пруссией, где власти, осуществляя пресловутый „Дрангнах Остен“ и усиливая национальный гнет, притесняя польский язык и школу, всячески способствовали переходу землевладений из польских рук в немецкие. Но поселения немецких колонистов были и в Королевстве Польском. Известно, что в „Форпосте“ Прусом описана деревня, находящаяся недалеко от Люблина, где писатель бывал и собрал материал для своего произведения [3].

Протест против немецкой колонизации охватил самые широкие слои поляков во всех частях Польши. Повсеместно стали создаваться крестьянские союзы, общества взаимопомощи. „Крестьянские организации и „школьная война“, — отмечал В. И. Ленин, — пробудили крестьян. Немецкая переселенческая политика открыла борьбу крестьян за польскую землю…“ [4] Активно боролись против колонизации патриотическая пресса и литература. В некоторых газетах появилась рубрика „К позорному столбу“, где перечислялись фамилии помещиков, продавших имения немцам. Был создан ряд художественных произведений, рисующих тяжелые последствия германизации и прославляющих крестьянское сопротивление проникновению колонизаторов („Бартек-победитель“ и „Из дневника познанского учителя“ Сенкевича, „Глупый Франек“, „В Винявском форте“, „Присяга“, „Ходили тут немцы“ Конопницкой, „На границах“ Я. Захарьясевича и другие).

Как подчеркивает название повести, крестьянина и его вековую привязанность к земле Прус рассматривал как надежный форпост польского народа на принадлежащих ему землях и противопоставлял мужицкую стойкость антипатриотическому эгоизму помещиков, с которыми поборникам колонизации было чрезвычайно легко сговориться.

При этом Прус нигде не впадает в националистическую тенденциозность. Изображение немцев в повести (не только в отрицательных, но и в положительных образах) подчеркивало, что автор ее выступал лишь против предпринимателей типа Гаммера, осуществляющих на польской земле колонизаторские планы прусского юнкерства.

Яркая картина социальных конфликтов в деревне включает в себя отношения между крестьянином и панской усадьбой (Слимак и помещик), между хозяевами и батраками (Слимак и Мацек Овчаж), между кулачеством и остальными крестьянами (Гжиб и Слимак).

Трезвый взгляд на то, что происходило в деревне, позволил писателю создать реалистический, обладающий типичными приметами крестьянской психологии образ главного героя. Его Слимак наделен и чертами труженика, что сближает его с бедным крестьянством, и чертами собственника (не случайно в конце повести Слимак заключает союз с кулаком Гжибом). Прус не идеализирует своего мужика. Он не скрывает его порою жестокого, истинно „хозяйского“ отношения к батраку Овчажу, темноты, невежества, забитости, боязни всего нового — и объясняет эти черты условиями тогдашней деревни.

Шляхетская семья изображена автором „Форпоста“ в ироническом плане, с большой дозой пренебрежения. У Пруса нет иллюзий относительно способности шляхты к доброму делу. Насмешливо именуя „панича“, помещичьего шурина, „другом народа“, „демократом“, „демократическим сердцем“ и т. д., писатель показывает, что панские „демократические замашки“ не имеют ровно никакой цены.

Верный жизненной правде, Прус наделяет своего Слимака пониманием различия помещичьих и крестьянских интересов: „Я как был, так и останусь поденщик и мужик, а он так и останется паном… мужик пану, как и пан мужику, всегда наперекор сделает“.

В „Форпосте“, написанном рукою зрелого мастера, уже нет многих приемов, свойственных ранним новеллам Пруса: элементов сентиментальности, стремления к необычным ситуациям, декоративности, рассчитанных на внешний эффект контрастов. Замысел большого произведения требовал от писателя обогащения художественных средств, более разносторонней характеристики героев.

„Никто, кроме Сенкевича в „Набросках углем“, не заглянул так глубоко в душу польского крестьянина, — пишет о Прусе его современник писатель и публицист Александр Свентоховский, — никто не увидел в нем такого источника затронутых грубостью, но зато здоровых чувств, никто не обнаружил скрытых путей его мысли, никто так не постиг его удивительной логики, источника его симпатий и антипатий, как сделал это Прус. Здесь нужна была интуиция большого таланта“.

Стефан Жеромский назвал „Форпост“ „гениальной вещью“. Касаясь задач польской литературы, он приводил в пример повесть Пруса: „Форпост“ может служить мерилом в дискуссиях по нашей национальной психологии. Вот как я понимаю наше искусство: реализм, правда, объективное сопоставление характеров».

Следующим крупным произведением Пруса явился роман «Кукла» (отдельное издание — в 1890 году).

В 80-е годы происходило дальнейшее обострение противоречий польского капитализма. Продолжало развиваться рабочее движение. Первая рабочая партия «Пролетариат», организованная в 1882 году Людвиком Варынским, начала пропаганду марксизма среди польских рабочих. Партия была разгромлена царскими властями, четыре ее руководителя повешены у стен Варшавской цитадели в 1886 году, но семена, посеянные ею, упали на благодатную почву.

Для литературы это были годы полной зрелости польского критического реализма, обостренного внимания передовых писателей к общественным противоречиям. Как раз в 80-е годы Прус и Ожешко создают лучшие свои произведения: Прус — «Форпост» и «Куклу», Ожешко — «Низины», «Дзюрдзи», «Хам», «Над Неманом».

Прус намеревался сначала озаглавить свой роман по-другому: «Три поколения». В одном из писем 1897 года он рассказал о том, как родилось окончательное название: «В романе имеется глава, посвященная процессу о краже куклы, настоящей детской куклы. Такой процесс действительно имел место в Вене. И поскольку этот факт вызвал в моем уме кристаллизацию, соединение воедино всего романа, я, в благодарность, использовал слово „кукла“ как заглавие».

В романе нашли отображение деградация, разложение шляхты и формирование буржуазии, рост социального неравенства, вопиющая нищета трудящихся капиталистического города. Ни в одном из произведений польской литературы того времени буржуазное общество не изображено так полно и глубоко, как в романе «Кукла».

Хотя действие происходит на протяжении двух лет (1878–1879), роман благодаря введенному и него дневнику одного из персонажей, обращаясь в прошлое, касается и событий почти сорокалетней давности.

Центральное место в романе занимает Станислав Вокульский. Это сложный, противоречивый характер. Сам писатель в одном из высказываний характеризует его как «человека переходной эпохи»: «Вокульский воспитывался и действовал в тот период, который начался поэзией, а окончился наукой, начался обожествлением женщины, а кончился осознанной проституцией, начался рыцарством, а кончился капитализмом, начался самопожертвованием, а кончился погоней за деньгами».