Юность грозовая

А тем временем, узнав о приближении гурта от приехавшего часом раньше Курганова, на ферме собралось полстаницы: старики, женщины, ребятишки.

Пришла встречать Мишу и Елизавета Степановна с Катей. Прикрывая ладонью глаза, она безотрывно смотрела в степь. Катя, укутанная платком, часто спрашивала:

— Не видать еще, мам?

— Ты бегай, дочка, бегай, а то замерзнешь. Я скажу тогда.

И вдруг мальчишки, забравшиеся на крышу коровника, пронзительно закричали:

— Едут, едут!

Люди зашевелились, загалдели и незаметно для самих себя пошли навстречу приближающемуся гурту.

Миша еще издали увидел мать. Проваливаясь в снегу, она несла на руках Катю и что-то говорила ей, показывая на ехавшего впереди гурта Лукича. Потом она перевела взгляд дальше, видимо отыскивая его, Мишу.

— Мама! — срывающимся голосом закричал он, пуская лошадь рысью.

Едва не выронив из рук Катю, Елизавета Степановна заспешила к сыну. Она что-то кричала, но Миша не мог разобрать. Подскакав к ней, он наклонился с седла и крепко обнял ее.

— Миша, Миша, давай я тебя поцелую, — протягивала Катя ручонки.

Подхватив сестренку под мышки, Миша усадил ее на седло и стал целовать в щеки, глаза, нос. Она весело хохотала и звонко говорила:

— Хватит, ну хватит, а то я упаду!

Держась за стремя, мать шагала рядом и снизу вверх смотрела на сына заплаканными от радости глазами.

— Вытянулся ты, прямо не узнаешь, да худющий стал, — говорила она, вздыхая. — Намучились вы там?

— Знаешь, мама, какие там хорошие люди! — восторженно отвечал Миша. — Как они нам помогали, если бы ты знала! Я тебе потом расскажу обо всем.

С фермы они шли домой пешком. Миша нес Катю, мать, едва поспевая за ним, рассказывала о станичных новостях.

Переступив порог дома, Миша остановился, осмотрелся. Ничего не изменилось в нем, все было, как прежде. Пахло кашей и жареной картошкой. На столе, прикрытый полотенцем, лежал небольшой свежеиспеченный хлебец. «К моему приезду приготовила», — подумал он.

— Господи, совсем забыла: тебе письмо вчера пришло, — спохватилась мать, вытаскивая из сундука бумажный треугольничек.

Миша опустил на пол Катю и развернул письмо. Прочитав первую строчку, он поднял на мать сияющие глаза и взволнованно сказал:

— Мама, на днях приедет Таня в Степную, ее выписывают из больницы! Понимаешь?

— Понимаю, сынок, — улыбаясь, ответила Елизавета Степановна. — Это хорошо, когда люди возвращаются домой.