Нортенгерское аббатство (пер. В.Литвинец)

– Могу я просить вас об одном одолжении? – занервничав, поинтересовалась Кэтрин. – Когда ваш брат будет направляться сюда, предупредите меня об этом, чтобы я успела уехать.

– Наш брат? Фредерик?

– Да. Очень жаль, что мне, видимо, скоро придется покинуть вас, но произошло то, что не позволяет мне оставаться в одном доме с капитаном Тилни.

Элеанора на время забыла о своем шитье, с удивлением уставившись на Кэтрин; однако Генри, кажется, начал понимать, в чем тут дело, и произнес вполголоса какую-то фразу, включавшую имя мисс Торп.

– Как быстро вы догадались! – воскликнула Кэтрин. – А ведь, когда мы беседовали на эту тему в Бате, вы были уверены, что до этого дело не дойдет. Изабелла – теперь не удивительно, почему она не пишет, – Изабелла бросила моего брата и собирается выйти замуж за вашего! Трудно представить, что существуют такие непостоянные и переменчивые люди!

– Думаю, что относительно моего брата у вас неверные сведения. По-моему, лично он не может быть непосредственной причиной размолвки мистера Морланда. Его женитьба на мисс Торп кажется мне совершенно невозможной. Насчет этого вы явно заблуждаетесь. Мне очень жаль мистера Морланда; мне жаль всех, кого вы любите и кому приходится страдать. Но больше всего во всей этой истории меня удивляет лишь то, что Фредерик собирается на ней жениться.

– Тем не менее, это правда. Можете сами прочитать об этом в письме. Погодите, здесь есть одна фраза… – она покраснела, пытаясь вспомнить последнюю строку.

– Быть может, вы сами зачитаете нам отрывки, имеющие отношение к моему брату?

– Нет, прочтите их про себя, – ответила Кэтрин, начав, правда, припоминать, о чем говорится в конце письма. – Не знаю, почему я так подумала, – она покраснела еще сильнее, – Джеймс, кажется, просто хотел дать мне хороший совет.

Генри взял письмо и, внимательно прочитав его, вернул.

– Ну что ж, если все действительно так, то могу лишь сказать, что мне очень жаль. Однако, надо заметить, Фредерик будет не первым, кто возьмет себе в жены женщину, не обремененную здравым умом. Наша семья, признаться, ожидала несколько другого выбора. Я ничуть не завидую его положению.

Мисс Тилни тоже прочла предложенное Кэтрин письмо; и, выразив не меньшее удивление и обеспокоенность, сразу же стала наводить справки о связях и состоянии мисс Торп.

– Ее мать – очень приятная женщина, – ответила Кэтрин.

– А кем был ее отец?

– Кажется, адвокатом. Сейчас они живут в Путни.

– Их семья состоятельная?

– Нет, не очень. Я бы вовсе не назвала Изабеллу богатой, но для вашей семьи это ведь не имеет большого значения. Ваш отец – человек свободных взглядов! Он сказал мне на днях, что для него ценность денег лишь в том, что они позволяют ему помочь своим детям стать счастливыми.

Брат с сестрой переглянулись.

– Но, – начала Элеанора после небольшой паузы, – разве он станет счастливым, если женится на такой девушке? Она, должно быть, ужасно беспринципная особа, иначе бы она не использовала твоего брата. И мне совершенно непонятна эта безрассудная страсть со стороны Фредерика! Девушка, которая на его глазах с такой легкостью расторгает помолвку с другим! Уму непостижимо! А что думает себе Фредерик? Куда делось его прежнее чувство гордости? Неужели он не мог найти для брака более подходящую женщину?

– В таких вопросах никогда ничего нельзя сказать заранее. Однако, вспоминая его последние заявления, я начинаю думать, что у него действительно серьезные намерения. Более того, я слишком хорошего мнения о благоразумии мисс Торп, чтобы предположить, что она оставит одного джентльмена, не будучи уверенной в другом. Теперь сердце Фредерика принадлежит ей! С ним все кончено, его уже ничем не переубедишь. Так что, Элеанора, приготовься встретить невестку – и такую невестку, с которой тебе скучать не придется! Открытую, искреннюю, простодушную, с сильными, но незамысловатыми симпатиями, без претензий и без притворства.

– С такой невесткой, Генри, мне действительно не придется скучать, – ответила Элеанора, слегка улыбнувшись.

– Может быть, – заметила Кэтрин, – несмотря на то, что она так нехорошо поступила по отношению к нашей семье, с вами она обойдется лучше. Теперь, когда Изабелла наконец получила желанного мужчину, она, возможно, окажется более постоянной.

– Боюсь, что именно так оно и будет, – согласился Генри. – Она окажется даже слишком постоянной. По крайней мере, пока на ее пути не появится какой-нибудь баронет. Только в нем спасение Фредерика. Надо будет просмотреть газеты – не намечаются ли там важные визиты.

– Выходит, вы считаете, что ее поведение продиктовано честолюбием? А хотя, в ней, на самом деле, есть что-то амбициозное. Не могу забыть, как она огорчилась, когда впервые узнала о том, что от моего отца ей достанется не так уж много. Боже мой, я никогда прежде не ошибалась так в характере людей.

– Очевидно, вам довелось повстречаться со множеством разных личностей.

– Я ужасно разочаровалась в ней. А бедный Джеймс – он, наверное, вообще никогда не оправится.

– К вашему брату в настоящее время, безусловно, нельзя отнестись без сострадания. Однако, переживая за его состояние, мы не должны недооценивать ваше. Вы думаете, полагаю, что, потеряв Изабеллу, вы потеряли и частичку своей души; вы чувствуете в сердце пустоту, которую больше ничто не сможет заполнить. Общество кажется вам скучным; а все развлечения, от которых вы получали удовольствие в Бате – даже сама мысль о них, – становятся вам отвратительны, потому что ее больше нет рядом с вами. Сейчас, например, вам вряд ли бы захотелось попасть на бал. Вы считаете, что у вас теперь нет подруги, с которой можно было бы откровенно поговорить, на которую можно положиться и чей совет помог бы вам в трудную минуту. Вы ведь думаете именно так?

– Нет, – ответила Кэтрин после недолгих размышлений, – вовсе не так. А разве я должна? По правде говоря, несмотря на то, что мне больно и обидно, что я больше не могу любить ее, что никогда не получу от нее письма и, возможно, никогда не увижу ее снова, я, как ни странно, не ощущаю слишком большой утраты.

– То, что вы чувствуете, достойно уважения. Подобные состояния человеческой натуры должны быть исследованы, только тогда их можно будет объяснить.

После этого разговора Кэтрин обнаружила, что на душе у нее стало легче. Она ничуть не сожалела, что позволила вовлечь себя в беседу, начавшуюся с упоминания письма.

Глава 26

С тех пор трое молодых людей частенько обсуждали эту тему; и Кэтрин с некоторым удивлением заметила, что ее друзья единодушно сошлись во мнении, считая, что стремление Изабеллы к влиятельному положению и богатству, скорее всего, послужит преградой к ее вступлению в брак с капитаном Тилни. Их уверенность в том, что генерал, основываясь только на своем решении и не принимая никаких возражений, станет противиться этим отношениям, заставили ее с тревогой подумать и о себе. Она была такой же ничтожной бесприданницей, что и Изабелла. А если даже наследнику собственности Тилни не хватает богатства и величия, то какими же окажутся требования его младшего брата? От невероятно болезненных выводов, к которым приводили подобные мысли, можно было отказаться, лишь положившись на свое особое обаяние, которым она, судя по словам и поступкам генерала Тилни, очаровала его еще в самом начале их встречи; а также вспомнив о его сдержанном и беспристрастном отношении к деньгам, о чем он не раз высказывался в ее присутствии и что позволяло ей думать, будто его дети не слишком хорошо знают характер своего отца.

Они были настолько убеждены в том, что их брат не осмелится обратиться к отцу за согласием на брак, и так часто уверяли ее, будто в настоящий момент он вряд ли рискнет появиться в Нортенгере, что Кэтрин со временем успокоилась и стала считать свой собственный отъезд вовсе необязательным. Тем не менее, поскольку предполагалось, что со слов капитана Тилни генерал едва ли сможет получить верное представление о поведении Изабеллы, она решила, что Генри поступит правильно, если сам все расскажет отцу и поможет ему тем самым составить о ней безучастное и справедливое мнение, что, скорее всего, и подготовит почву для его возражений. Она сразу же направилась к Генри, однако на него ее идея не произвела того впечатления, на которое она рассчитывала.