Утраченные иллюзии

В письмах он любил сравнивать себя с людьми самого разнообразного физического труда: каменщик, судостроитель, солдат, раб, вращающий жернова, резчик, литейщик, пахарь, садовник. В одном из поздних романов он скажет: художник «трудится как рудокоп, засыпанный обвалом».

Лучшее из существующих изображений Бальзака — знаменитая статуя работы Родена, где в камне запечатлена безмерность творческого порыва. Описание этой статуи сделано австрийским поэтом Р.-М. Рильке. «Роден увидел широкую, ступающую вперед форму, терявшую свою увесистость в складках плаща. Из мощного затылка словно рос кустарник волос, и, откинувшись в их гриву, лежало лицо. Оно смотрело. Оно было зачаровано созерцанием. И, казалось, покрыто потом творчества. Лицо стихии. Это был Бальзак в избытке своего плодородия. Родитель целых поколений, расточитель судеб. Это был человек, которого глаза, казалось, не нуждаются в предметах. Если бы мир был пустой — его взоры родили бы в нем вселенную» [4].

«Утраченные иллюзии» автор датировал 1835–1843 годами. Роман создавался в гуще других произведений: в этот же период были написаны «Музей древностей», «Беатриса», «Чиновники», «Дочь Евы», «Цезарь Биротто», «Банкирский дом Нусингена», «Темное дело», «Жизнь холостяка», «Онорина», «Провинциальная муза» и еще многие романы и повести.

Творческая история «Утраченных иллюзий» характерна для Бальзака. Роман был задуман сначала как повесть об обольстившихся друг другом провинциальном поэте и провинциальной львице; попав в Париж, они увидели друг друга в подлинном, беспощадном свете — и расстались. Но когда повесть была написана, она оказалась лишь введением к роману: «В процессе творчества все изменилось». Автору открылось, что его бесхарактерный поэт, очутившись в Париже, должен был подпасть влиянию журналистики — «язвы нынешнего века»; вглядываясь в действительность, автор обнаружил неизбежность такого развития сюжета. Задуманное продолжение Бальзак отстаивает характерным аргументом: «Разве не имеет он (писатель. — Р. Р.) права пользоваться преимуществом, признанным за наукой, которой предоставляют для проведения исследований время, достаточное, чтобы осуществить ее широкие замыслы?» Таким образом, создание романа отождествлено с процессом познания. В другом месте Бальзак ссылается на пример знаменитого естествоиспытателя XVIII века Бюффона, который также публиковал свои труды по частям.

Каждый персонаж «Утраченных иллюзий» приходит в роман из глубин прошлого своей страны, своей семьи и своего собственного. Действие происходит в 1819–1823 годах и органически вписано в эти годы; в своих главных, самых общих линиях оно мотивировано историей Франции, вытекает из конкретной социально-исторической ситуации и несет на себе ее отпечаток. У власти реставрированная королевская династия, и аристократия задает тон; но воздух еще полон воспоминаний о революции и наполеоновской эпопее, налицо их неистребимые последствия. Старый Сешар скупил по выгодной цене национализированные дворянские земли. Уже история его типографии, в которой работали скрывавшийся от революционных властей граф и неприсягнувший аббат, неотделима от тех лет. Черты времени — глубокая ненависть между аристократической и буржуазной половинами города Ангулема, замкнутость дворянских семей, «зараженных тупым роялизмом… закоснелых в ханжестве… и столь же далеких от жизни, как их город и его скала…» В этой обстановке делам молодого владельца типографии Давида Сешара вредит его нейтралитет в политических и религиозных вопросах. Драматическая линия романа — возвышение и падение Люсьена — связана с борьбой роялистской и либеральной партий: герой изменяет либералам в надежде на милости двора и восстановление дворянского имени своей матери. Роялисты вынуждены балансировать между левыми и крайними правыми, которые, как и либералы, способствуют увеличению ненависти к королевской власти; впереди маячит призрак новой революции.

Бальзак владеет секретом особой «дозировки» истории и художественного вымысла в их органическом сплаве. Черты времени — от борьбы классов и партий, от подъема прессы и литературных сенсаций (например, действительно опубликованные в 1819 году стихотворения Андре Шенье, которыми в романе наслаждаются молодые друзья Люсьен и Давид) до театрального быта, до дешевого парижского ресторана, прибежища интеллигентных бедняков, — все это из самой жизни. На заднем плане проходят немногие исторические лица: министры, деятели партий, поэты, журналисты. В этой реальной действительности, черпая свою силу из глубокого проникновения в ее законы, располагается мир художника, обладающий сверх того своей особой силой фантазии и обобщения, эмоциональности и сгущенного драматизма.

В глазах Бальзака к главным явлениям века принадлежит «трагическая история молодого поколения, за последние тридцать лет» в мире всеобщей конкуренции и развращающих влияний. Судьбу молодого человека Бальзак воплотил в целом ряде социально-психологических вариантов, от самоубийцы Атаназа Грансона («Старая дева») до преуспевающего честолюбца Растиньяка. В «Утраченных иллюзиях» эта тема воплощена в Люсьене де Рюбампре, который после многих перипетий терпит крушение в жизненной борьбе.

Литературно одаренный, но безвольный юноша, подвижный по натуре, «с равной легкостью переходивший от зла к добру и от добра к злу», Люсьен любит пожинать плоды, не прилагая труда, между тем как истинный писатель утверждается в своем призвании железной стойкостью характера. Образы Люсьена и законодательницы вкусов ангулемской аристократии Луизы де Баржетон могут служить примерами сложности бальзаковского психологического портрета. Луизе присущи «блистательные качества ума и нетронутые сокровища сердца», но в условиях провинциального застоя она проникается самомнением, самые достоинства ее вырождаются, выдающаяся женщина становится напыщенной, жеманной и смешной. Женское одиночество делает ее жизнь пустой и бесцельной. Меняющееся авторское освещение образа колеблется между признанием и иронией, осуждением и глубокой снисходительностью, источник которых в полном и объективном понимании характера. Но Бальзак беспощаден, когда ловит свою героиню на чисто сословном пороке: из дворянского чванства Луиза велит Люсьену пренебречь свадьбой сестры и друга, «какого-то буржуа», из дворянской спеси она отрекается от Люсьена в Париже и бросает его на произвол судьбы.

Десяток страниц, на которых изображено, как Люсьен и Луиза, оказавшись в Париже, остыли друг к другу, служат как бы концентратом и образчиком того принципа художественного реализма, который называют влиянием среды на героя.

Касаясь работы над большим романом, Бальзак в разное время пользовался выражением «расположить массы». Он действительно располагает в романе целые толпы действующих лиц, массу разнообразных сведений о героях, описания, потоки событий. Уже в первой части «Утраченных иллюзий» — старый пьяница Сешар со всеми его «корнями», все перипетии задуманного им разорения родного сына, история семьи Люсьена; чета де Баржетонов; весь аристократический Ангулем с его соперничающими группировками, его разнообразными монстрами. Далее в роман входит Париж — «огромное современное чудовище», сложная кухня журналистики, книготорговли, театра; молодые ученые, работающие в безвестности для будущего, и жуирующие буржуа; столичная знать, и все ступени взлета и падения Люсьена. Следует, в третьей части, патетическая история изобретателя, с ее особым узлом корыстных интересов и дьявольски хитрых интриг, направленных к тому, чтобы набросить и затянуть петлю на шее Давида Сешара.

«Расположить массы»… Бальзаковский роман необыкновенно плотно населен и насыщен действием и мыслью. Бальзак засвидетельствовал свою любовь к простым сюжетам; но «простота» в этом случае означает хорошо организованную сложность. «Как бы ни было велико количество образов и аксессуаров, современный романист должен… группировать их согласно их значению, подчинить их солнцу своей системы — интриге или герою — и вести их, как сверкающее созвездие, в определенном порядке».