Мистер Бантинг в дни мира и в дни войны

Вот если бы ему посчастливилось попасться на глаза какому-нибудь проницательному дельцу, человеку с положением, который ищет высокоодаренного юношу, чтобы приблизить его к себе в качестве доверенного лица. Эрнест был убежден, что существуют десятки и сотни крупных коммерсантов, которые, мысленно перебирая свой штат, — как сделал бы он сам, будь он крупным коммерсантом, — ищут молодого человека именно такого типа, как Эрнест, ищут и не могут найти. Вот почему в газетах так много пишут о том, что современная молодежь ни на что не годна. Но, предположим, Эрнест добьется свидания с таким дельцом; произведет на него благоприятное впечатление. Делец подумает: «Способный юноша, этот Бантинг. У него просто не было случая проявить себя». И, положившись на свою интуицию, даст ему эту возможность, и Эрнест проявит себя так, что превзойдет самые смелые ожидания. Такие случаи бывают, почему бы нет? Эрнест не видел никаких причин, почему бы этому не случиться.

И все же ничего пока не случалось; быть может, потому, что Эрнест не применял своих теорий на практике и не добивался свиданий с проницательными дельцами, а вместо того проводил время в бесплодных и все более отчаянных попытках найти себе хоть какое-нибудь применение и почему-то ничего не мог найти. Он читал объявления в газетах о различных вакансиях, но там требовались специальности, в которых он был несведущ; кроме того, наперед нельзя было знать, приведет это к чему-нибудь путному или нет. «Должно же найтись для меня какое-нибудь дело, — думал он. — Ведь мне это дозарезу нужно!» И он хмурил брови и думал, думал. Но ничего не находилось, решительно ничего, чем бы он мог заняться, чтобы помочь семье в тяжелую минуту.

Тогда его охватила отчаяние, и, распростившись со своими тщеславными надеждами, он ударился в другую крайность — впал в болезненное самоуничижение. Он — неудачник, растяпа, ничтожная козявка. Контора городского управления — вот его лужица, и в ней он будет барахтаться всю жизнь. Сможет только по временам высовывать оттуда нос и взирать на мир, где орудуют предприимчивые и волевые молодые люди, поглощенные собой и своими делами. Молодые коммерсанты, архитекторы, поставщики, земельные агенты, люди, знакомые ему со школьной скамьи, никогда не отличавшиеся особым умом, но наделенные той напористой предприимчивостью, которой, он начинал это понимать, ему самому, к сожалению, так недоставало.

«Если бы отец помог мне начать, — размышлял он, и тут же себя одергивал: — Нет, теперь я должен действовать на свой страх и риск».

Результатом всех этих напряженных дум было нечто не слишком грандиозное, а именно объявление в «Килвортской газете», что Джордж Бантинг из коттеджа «Золотой дождь» проверяет торговые книги и составляет расчеты подоходного налога. Он показал его отцу и объяснил, что пришлось употребить «Джордж» вместо «Эрнест», так как Килвортское городское управление не одобряет, когда служащие занимаются побочным заработком, в особенности если они отбивают хлеб у членов управления.

Лицо мистера Бантинга сморщилось, словно ему сунули в рот ломтик лимона.

— Опять бухгалтерия, Эрнест? Ты все еще носишься со своей бухгалтерией! Ты бы лучше занимался как следует своим делом и старался выдвинуться на работе.

— Я стараюсь найти какую-нибудь дополнительную работу, чтобы нам было легче, — разъяснил Эрнест, уязвленный тем, как мало оценили его старания. — А у нас на службе прибавки ждать нечего.

— Ну, когда им попадается хороший работник, они и платят ему как следует, это везде так.

— Вовсе нет. Мы все на твердой ставке. Дойдешь до известной цифры, и дальше ни с места.

Но мистер Бантинг не желал даже слушать такие неправдоподобные объяснения.

— Есть же у них управляющие, как во всяком предприятии. В каждой конторе, в каждом отделе должен быть управляющий. Ты ведь не станешь меня уверять, что в городском управлении все занимают одинаковые должности?

— Нет, конечно.

— Ну вот тебе и возможность. Чудно! Как это ты не видишь. Налегай на работу, налегай! Я знаю, Эрнест, это нелегко. Я сам через это прошел.

— Я уж и так налегаю, папа.

— Пойми, что сказал поэт, — заметил мистер Бантинг, ухватив за хвост цитату, промелькнувшую в его уме. — «Великих удел достигать до вершин, но путь к ним проложат они не одни. Их думы в заоблачных высях парят, пока их безвольные спутники спят».

— Я хочу только подбодрить тебя, — сказал он, встретив изумленный взгляд Эрнеста. — Нужно же что-то сделать, чтоб мы не завязли в долгах. И как можно скорее.

Из этого разговора Эрнест вынес убеждение, что в иных случаях его отец может быть самым тупоголовым человеком во всем Соединенном королевстве.

Но он твердо решил, что должен что-то предпринять. Когда-нибудь, как-нибудь он еще покажет себя. И, главное, будет действовать на свой страх и риск. Эта проверка торговых книг, которую он придумал, — это просто так, пока нет ничего лучшего. Потом, о, потом он займется другими, действительно серьезными вещами.

Крис стоял в пижаме перед туалетным столиком и энергично приглаживал щеткой волосы. Он знаком предложил Эрнесту притворить плотнее дверь.

— Послушай, Эрнест...

— Ну?

— Завтра утром, у вас поднимется буча. Эрнест, занятый расстегиванием жилетки, вопросительно вскинул глаза на брата. — Я покончил с банком, — заявил Крис с таким возбужденным видом, словно хотел сообщить, что он его ограбил.

— Что?

— С банком Барклэй все покончено. Получил работу в гараже у Ролло. Для начала лишние десять шиллингов в неделю.

— Ты бросил банк? — Эрнест был ошеломлен.

— Ну да. Отец же сказал, что мы должны двигаться вперед, верно? Вот я и двинулся.

Эрнест заметил, что он взирает на своего младшего брата с чувством, похожим на восхищение. Быть может, Крис совершил непростительную глупость, но он, без сомнения, был одним из тех предприимчивых и волевых людей, которым Эрнест так завидовал.

Мистер Бантинг после завтрака просматривал «Сирену» и не сразу понял, что его ставят в известность о свершившемся факте. Ему показалось, что с ним просто советуются.

— Но я уже ушел оттуда.

— То есть как?

— Да так, ушел, и все, — сказал Крис. — Бросил банк.

Прошло несколько секунд, прежде чем мистер Бантинг уяснил себе, что его сын действительно сделал то, о чем он говорит, — не посоветовавшись, не спросив разрешения, даже не предупредив его, бросил банк Барклэя и сегодня утром уже приступает к работе в ролловском гараже.

Как только эта ошеломляющая мысль проникла в его сознание, наступила короткая, но ужасная пауза, во время которой лицо мистера Бантинга медленно багровело. Когда дар речи вернулся к нему, его первые слова были столь образны, что миссис Бантинг пришлось напомнить о присутствии дочери.

Усилием воли он заставил себя говорить более связно: — Ты бросил хорошее место... погубил свое будущее?.. И все лишь ради того, чтобы торчать у бензиновой колонки? Одурел ты, что ли? И после всего, что я для тебя сделал! Какого чорта, спрашивается, я платил за тебя в школу?

— Но я буду обучаться технике, папа, и зарабатывать лишних десять шиллингов в неделю.

— Технике!.. Накачивать шины и лепить заплаты — вот и вся твоя техника.

— Но послушай, папа, ты же сам всегда говорил, что мы должны быть более предприимчивыми.

Мистер Бантинг, все время шагавший из угла в угол, даже остановился. Он вперил в Криса такой изумленный и пристальный взор, словно только сейчас понял, какого, прости господи, болвана произвел он на свет.

— Ты что ж воображаешь, что проявил предприимчивость?

— Конечно. А разве нет?

Мистер Бантинг воздел руки к небу. — Хороша предприимчивость! Отказался от прекрасной карьеры...

— Ну, а избранная мной сфера, профессия инженера чем плохая карьера?

Неожиданно промелькнувшая в словах Криса рифма, да еще в такой сугубо напряженный момент, рассмешила Джули; она прыснула, но тут же осеклась. Мать испуганно шикнула на нее. Мистер Бантинг бросил подозрительный взгляд в их сторону и вернулся к прежней теме.