Игра втёмную

Премьер-министр, в прошлом приближенный императора, сидел в шикарном «кадиллаке». Впереди него шла машина начальника генерального штаба. Сразу же за премьером ехал Май Хыу Суан — начальник армейской службы безопасности. Машина Луана шла за машиной Май Хыу Суана. Такой порядок движения был установлен доктором Туеном. Перед тем как двинуться в путь, Туен сказал Луану:

— Я хочу просить вас ехать предельно рядом с машиной шефа и надеюсь, что вы своевременно отреагируете в случае опасности…

— Кто будет следовать за мной? А, полковник Нгуен Нгок Ле, — улыбнулся Луан. — Чан Ким Туен действует по принципу: «Использовать яд в качестве противоядия». Я еду за Май Хыу Суаном, Нгуен Нгок Ле — за мной. Наверняка кто-нибудь еще едет за Нгуен Нгок Ле. Что ж, это, наверное, правильно.

Как бы то ни было, Луан с удовлетворением отметил, что он единственный человек в сопровождении премьера, кому доверено носить оружие.

И Май Хыу Суан это тоже хорошо понимал. Когда все собрались на ленч во дворце Зялонг, Май Хыу Суан подошел к Луану и приветствовал его такими словами:

— Разрешите познакомиться с вами, господин инженер. — Суан крепко пожал руку Луану. — Я Май Хыу Суан.

— Счастлив, — ответил Луан.

Суан и Луан сделали вид, что встретились впервые и у них нет повода подозревать друг друга в чем-либо.

— Я слышал, что вы инженер, и знаю, что вы работаете вместе с советником. Однако у меня не было случая познакомиться с вами. Надеюсь, вы меня извините, — с наигранной скромностью произнес Суан.

— Ну что вы! Если кто и должен извиняться, так это я. — Луан от удовольствия громко засмеялся. — Я не заходил в управление безопасности поприветствовать вас, полковник, только потому, что вы очень заняты, да и честно говоря, просто не представлялся подходящий случай.

Не ясно, как понял Суан истинный смысл слов о его, Суана, занятости, но, когда Луан произнес их, он отвел взгляд и крепко сжал губы.

Луан глазами пересчитал количество людей, собирающихся в поездку вместе с премьер-министром. Затем как бы случайно спросил Суана:

— Что-то я не вижу директора национальной полиции. А ведь, казалось, официальная поездка премьер-министра должна была быть организована старшим полковником Сангом Лай Ван Шангом.

— Видимо, шеф не вызвал его. Да если бы даже и позвал, тот не поехал бы. У него сейчас очень много дел.

При этих словах Суана верхняя губа Луана дернулась…

— Сейчас все заняты, — произнес Луан флегматично. — Конечно, каждый занят по-своему. Вы спокойны за нынешнюю поездку премьер-министра?

Услышав неожиданный вопрос, Суан пожал плечами:

— Я сказал вам, господин инженер, что за поездку отвечает доктор Туен. И только в небольшой мере я. Что касается тех вопросов, за которые несу ответственность я, то тут все в порядке. Если же вы хотите знать, не произойдет ли что-нибудь по части господина Лай Ван Шанга, то на этот вопрос я ответить не могу. Вы знаете, что за человек господин Шанг? Как и его шеф, господин Бай Виен, все они одного поля ягодки. Прикидываются простачками. На самом же деле привыкли действовать кулаками, и только кулаками.

Выложив это, Суан взглянул на сидящего рядом человека с погонами полковника. Высокий, смуглый, тупое выражение лица… Луан знал его. Полковника звали Нгуен Нгок Ле. Луан понял, что Суан хочет представить ему полковника на всякий случай. Ле раньше жил в Северном Вьетнаме, был командиром в регулярной армии. Католик. Вскоре он должен был получить должность в управлении безопасности. Все это вызывало у Суана неприязнь к нему.

Ни Луан, ни Суан не ускользнули от внимания подозрительного Ню. Хотя Ню не ехал в Тэйнинь, на завтраке перед доездкой он присутствовал. Когда отъезжающие с шумом рассаживались по машинам, Ню тихо сказал Луану:

— Это хорошо, что ты так далеко смотришь… Суан вне подозрения, даже в отношении лично тебя. Точно. — Ню ухмыльнулся. — Сегодня Суан — наш человек. Но, конечно, все равно меры предосторожности не излишни.

«Интересно, — подумал Луан, садясь в машину, — к какому лагерю Ню относит меня».

Итак, у Луана было достаточно фактов, чтобы прийти к следующему заключению: Май Хыу Суан не принадлежит к лагерю Биньсюен, хотя, как и Биньсюен, связан с французской разведкой. Возможно, в самих разведывательных органах Франции не было единства: одни хотели немедленно направить религиозные группировки и Биньсюен против Нго Динь Зьема, другие — выступали за сохранение сил до наступления благоприятного момента. Как бы то ни было, Суан не мог не сохранить верности своим старым хозяевам. В то же время в своих делах он был профессионалом, к тому же считал, что его законное место во главе разведки (кто лучше мог знать эти дела?) было занято Лай Ван Шангом. Поэтому он никогда не называл Шанга старшим полковником и директором. Он ненавидел и презирал Шанга. «Такая скотина, — думал он, — а вот втерся когда-то в доверие ко мне!» Можно сказать, что Ню использовал Суана как железную руку в отношении тех сил, которые шли когда-то вместе с ним.

2

Над дорогой вились клубы пыли. Главная артерия Индокитая была вся в ухабах, выбоинах. Еще виднелись и другие следы войны, такие, как остовы сгоревших домов или засохшие фруктовые деревья. Самые зажиточные деревни находились под властью секты Каодай. Деревни были окружены земляными валами с натянутой вдоль них колючей проволокой. Виднелись молитвенные дома под красными черепичными крышами и с выкрашенными известью стенами. Ну и, конечно, посты с солдатами Каодай. На их головах — пилотки образца пилоток французских колониальных войск.

Луан сразу же вспомнил о дороге, ведущей на Сайгон. Интересно, какая сейчас дорога на Биньдай? Наверняка так же много народу, такие же пилотки. Разница, видимо, только в тол, что там хоругви секты Хоахао, да на степах пагод изображен огромный открытый глаз.

Все это — наследие французского колониализма с его политическими проблемами. И в один миг от этого не избавиться.

До сих пор Луану не приходилось соприкасаться с сектой Каодай. Он воевал в районе, населенном главным образом адептами секты Хоахао. Но обстановка была во многом схожей.

Он навсегда запомнил бой своего батальона с полком Ба Га Мо. Это произошло в сухой сезон осени 1952 года в общине Намтхайшон. Бой разгорелся в три часа дня. Полк Ба Га Мо ворвался в деревню, вооруженный только ножами и палками. Командиры шли сзади. Батальон организовал надежную оборону, и все атаки были отбиты. Но противник не переставал штурмовать укрепления и нес бессмысленные потери. Луан, хотя в его батальоне никто не был даже ранен, приказал покинуть деревню.

Видимо, руководители вооруженных отрядов этой религиозной секты вообразили, что их армия действительно сильна, поэтому на протяжении целых девяти лет они бросали на смерть десятки тысяч юных жизней.

Луан внимательно разглядывал военные посты Каодай. Те же торговцы, такие же товары. Сколько же времени будет продолжаться торговля этими святыми духами?

Подполковник — начальник провинции Биньзыонг — встречал кортеж машин прямо на пограничном пункте Хокмон-Кути. Но кортеж на высокой скорости промчался мимо. Кажется, только Май Хыу Суан успел помахать рукой начальнику провинции, который, чтобы встретить гостей, поднялся чуть свет. Но шефа провинции приветствовал не только Май Хыу Суан. Притормозил свой «лендровер» и Чан Ким Туен, чтобы сказать встречающим одну-две протокольные фразы. Этот тип всегда был внимателен.

Машины подъехали к Тэйниню. У обочины дороги их встречали губернатор провинции полковник Ле Ван Тат и командир гарнизона капитан Чанг Банг. Машины остановились у выкрашенного известью здания.

Нго Динь Зьем парадно вышел из машины.

«Ну прямо политический деятель!» — подумал Луан.

Ле Ван Тат был совершенно другой человек в отличие от By Тхань Куюиня, губернатора провинции Бинь Тыоиг. Наверняка большой чиновник секты Каодай, официальный или неофициальный. Только большой чиновник этой секты мог занимать пост губернатора провинции Тэйнинь. Что касается полковника Кхюиня, то тот, конечно, был католик и не скрывал этого.