Гулящая

озади плелась унылая женская фигура. Это, вероятно, жена привезла своего мужа. Вон четыре служителя несут на носилках желтого, тяжело стонущего больного. Вон кто-то выбежал из больницы с медным тазом и выплеснул в яму красную жидкость. Может быть, это кровь? А там из дальней калитки выбежала полуголая женщина и, хлопая в ладоши, стрелой помчалась со двора. Вдогонку за ней ринулась целая гурьба служителей. Кто-то кричал: "Куда же вы смотрите? Куда глядите? Сумасшедшую выпустили. Ловите! Ловите!" - и все, тяжело топоча, погнались за нею. Через некоторое время два человека вели ее за руки, а она, растрепанная, нагибалась то к одному, то к другому, видно, кусалась или пыталась вырваться. Доведя сумасшедшую до калитки, один из служителей толкнул ее, и она кубарем полетела во двор. Раздался оглушительный хохот. А служитель крякнул и стал жаловаться, дескать, беда с этими сумасшедшими. Того и гляди, чего-нибудь натворят. Да и здоровы проклятые. Сказано, бес и их обуял!

"Так вот отчего люди сходят с ума! Это бес в них вселяется. Кто же может ему запретить напасть на любого человека?" - подумала Христя. Это место людских страданий и мук показалось ей таким страшным, что она хотела было бежать, но вспомнила, что не узнала ничего про Довбню, и опять пошла в контору.

- Довбня? Довбня? - сказал смотритель.- Был такой в белой горячке. Кажется, выздоровел. Я сейчас.- И он бросился в другую комнату; выйдя оттуда, он сказал, что Довбня уже третий день как выписался.

"Вот тебе и на! Собралась проведать! - подумала Христя, возвращаясь домой.- Где же мне его теперь искать? У кого о нем спрашивать?"

В унынии шла она по улице и думала о сумасшедшей. Мысли ее, путаясь и цепляясь одна за другую, перескочили на Колесника. "Чудной он стал. Как бы не сошел с ума. Вот и сегодня, уходя из дому, плел какой-то вздор. Что, если он, не дай бог, сойдет с ума?" Холод пронизал ее насквозь.

- А-а! Христя! Здорово, черноброва! - раздался знакомый голос.

Христя подняла голову - перед нею стоял Проценко. На улице, кроме них, не было ни души.

- Где это ты была, моя старая любовь? - спросил он, заглядывая в ее мрачные глаза.

- Я? В больнице. Ходила проведать Довбню.

- К сожалению, опоздала! Он уже третий день как выписался...

- Так и мне там сказали. Где же он теперь?

- Где? Верно, добрался до первого кабака, да и засел там. Что это ты так смотришь на меня? А ты совсем не переменилась. Даже как будто похорошела. Эх, шельмовство! Пойдем, я тебя провожу.

- Когда никого нет на улице, тогда провожу,- ускоряя шаг, уколола его Христя.

- Чудачка ты! Был когда-то вольной птицей, да подрезали крылья,сказал он, догоняя ее.

- А что, нашлись такие! - улыбнулась она.

Некоторое время они шли молча.

- Что это вас нигде не видно? То, бывало, к Константину Петровичу забегали, а теперь и вы не заглядываете.

- Мошенник твой Константин Петрович! Плут! Вот оно что! - выпалил он.

Христя подняла на него удивленные глаза.

- То есть как это?