Андрей Кожухов

- Пустяки! - прибавила она, выдергивая руку.

- Если вы не пустите меня одного, я совсем не пойду, решительно заявил Андрей.

Зина пожала плечами и взглянула ему в лицо, в конце концов сильно пораженная его настойчивостью.

- Если в самом деле ваши подозрения основательны, - сказала она, - то и вам не следует идти. Лучше погуляем взад и вперед по улице, авось все выяснится.

Так поступить было бы всего благоразумнее. Но от людей нельзя ждать постоянного благоразумия. Пьяница, храбро миновавший один кабак, тем сильнее рискует при виде следующего. Человек, который может поздравить себя с первым осторожным шагом, чувствует тем большее искушение сделать второй шаг, совершенно безрассудный.

Андрей и Зина поменялись теперь ролями.

- Незачем поднимать истории из-за такого пустяка. Мы можем так провести целые часы на улице, не убедившись ни в чем. Подождите меня вот у этого угла; я вернусь через минуту.

Он вошел в подъезд. Не было видно ни души. Мертвая тишина царила во всем доме. Когда он поднялся до первого этажа, дверь одной из квартир, выходящих на площадку, тихонько отворилась. Сморщенное безбородое лицо не то старика, не то женщины - Андрей не мог разобрать - высунулось оттуда, быстро и внимательно взглянуло на него и моментально скрылось. Он слышал, как дверь заперли изнутри и задвинули засовы.

Странно! Андрей поднялся выше, ступая как можно осторожнее, но не обнаруживая в то же время нерешительности. Во что бы то ни стало необходимо было ввиду предстоящего завтра собрания удостовериться, безопасно ли у Рохальского.

Он быстро составил себе план действия. Он пройдет мимо третьего этажа и подымется до четвертого; узнав, кто там живет, спустится к квартире Рохальского и позвонит. Если ему отворит полиция, он назовет фамилию верхних жильцов, как будто ошибся дверью. На всякий случай Андрей отстегнул чехол своего револьвера и выдвинул немного кинжал, висевший у него сбоку, чтобы иметь оружие под рукою.

Поднявшись до третьего этажа, где виднелась медная дощечка на дверях Рохальского, Андрей остановился на минутку. Он был в нерешимости: идти ли дальше или нет? Его план был хорош в теории, но с ним он рисковал отрезать себе отступление. Он внутренне упрекал себя за то, что не спросил про верхних жильцов у Зины, которая случайно могла знать их имя. Но шум быстро отодвигаемых засовов за дверьми и характерное бряцание шпор и сабель разрешили все сомнения. Полиция находилась в квартире Рохальского. Четверо жандармов стояли наготове в передней, с инструкцией арестовать всякого, кто явится.

Они слышали осторожные шаги Андрея и ждали только его звонка, чтобы, открыв двери, броситься на него. Но так как он медлил, то они побоялись, что он, пожалуй, уйдет, и решили выйти из своей засады.

Прежде чем они успели открыть двери, Андрей, однако, обогнул выступ лестницы и как мяч покатился вниз. Он не видел жандармов, но слышал их крики, топот их ног и бряцание сабель, когда они бросились за ним. Началась бешеная погоня, в которой преследователи и преследуемый не видели, а только слышали друг друга. Но шансы были неравны между неуклюжими солдатами, с их длинными кавалерийскими саблями, и проворным молодым человеком, как Андрей, которому теперь очень пригодилась ловкость, приобретенная в горных экскурсиях. Перепрыгивая по шести-семи ступенек зараз, он опередил жандармов на целый этаж. Внезапная мысль осенила его при виде газового рожка. Он закрутил газ. На следующей площадке он сделал то же самое и быстрым движением опрокинул на лестницу длинную деревянную скамью, стоявшую у стены. На лестнице воцарилась темнота, и его преследователи замедлили погоню, в чем Андрей убедился по затихавшему шуму. Затем он услыхал, к своему удовольствию, как кто-то споткнулся об его импровизированную баррикаду и тяжело упал с громкими ругательствами. Шум почти прекратился; жандармы спускались с большой осторожностью, опасаясь новых приключений. Андрей потушил газ и в подъезде и, выйдя на улицу, захлопнул за собой входную дверь, оставив таким образом полицию в совершенной темноте.

Зина, дожидавшаяся шагов за сто от дома, не могла слышать шума на лестнице. Андрей вернулся, по ее мнению, слишком скоро.

Но когда он стал подходить, хотя и ускоренным, но ровным шагом, без всяких признаков возбуждения на лице, она двинулась к нему навстречу.

Андрей остановил ее жестом.

- Жандармы! - шепнул он, подходя к ней ближе.

Затем он самым любезным образом предложил ей руку и повел ее по направлению к дому, где жил Рохальский. Так как жандармы могли каждую минуту выбежать оттуда, то лучше было встретиться с ними лицом, чем иметь их за спиною.

Зина не возражала. Она сразу догадалась, в чем состоит тактика Андрея, и сразу ее одобрила.

Они не успели сделать десяти шагов, как дверь с шумом распахнулась и оттуда выскочило четверо взъерошенных жандармов, причем один из них закрывал платком свой окровавленный нос. Они растерянно смотрели во все стороны, и, не видя никого на улице, кроме медленно идущих им навстречу прилично одетых господина с дамой, подбежали к ним.

- Ваше благородие, - быстро проговорил один из них, - не заметили ли вы бежавшего человека?

- Из этой двери? - спросил Андрей, указывая на дверь Рохальского.

- Да, да!

- С рыжей бородой, в серой шляпе?

- Да, нет… все равно! Куда он побежал?

- Сюда, - Андрей указал на улицу за собою, - он только что пробежал мимо нас и, наверное, завернул в первую улицу направо. Вы еще его поймаете… только бегите пошибче.

Они помчались и скоро исчезли из виду.

Зина и Андрей продолжали спокойно идти под руку. Завернув за угол, Зина наняла проезжавшего извозчика и дала ему первый попавшийся адрес, желая как можно скорее выбраться из опасного места.

Инцидент кончился. Они были вне опасности.

- Неожиданный реприманд!* - заметил Андрей, не желая распространяться при извозчике.

* Конфуз (от франц. reprimande).

- Да, это вам в наказание за то, что вы не хотели остаться у нас! - сказала Зина.

- Наказание! Что вы говорите, Зина? - воскликнул Андрей. - Это, скорее, награда за мое хорошее поведение. Подумайте только, что бы там случилось завтра, в десять часов, если б я не пошел сегодня?

- Ах, в самом деле! - спохватилась Зина. - Я и не подумала. За последнее время память у меня стала совсем куриная.

Конечно, полиция устроила засаду в квартире Рохальского, и их друзья непременно попались бы в ловушку.

Зина привстала и, повысив голос, чтобы заглушить шум колес, крикнула извозчику новый адрес.

Они скоро остановились и сошли на углу какой-то улицы.

- Теперь расскажите подробно, что случилось, - сказала Зина, снова взяв Андрея под руку.

Андрей передал в нескольких словах свое приключение: свои подозрения сперва, их подтверждение и, наконец, бегство.

- Какое счастье, в самом деле, что мы пошли туда! - задумчиво сказала молодая женщина. - От каких пустяков, подумаешь, иногда зависит наша судьба! Необходимо послать Давида или кого-нибудь другого оповестить всех наших и предупредить об опасности. Мы около гостиницы Давида, узнаёте?

- Нет.

- Мы подходим к ней с другой стороны.

Она оставила его руку и вошла в темные ворота. Там она сняла свою элегантную шляпу и завязала ее в носовой платок. Она отдала Андрею зонтик, сняла перчатки и накинула на голову шаль на манер крестьянских девушек.

Переодетая таким образом, с узелком в руках, она походила на молодую хорошенькую швею, идущую с работой к заказчикам.

- Подождите меня тут. Я вернусь через четверть часа. Покажите мне ваши часы.

Она сравнила их со своими.

- В восемь часов без трех я буду здесь, ни раньше, ни позже.

- Вы сохранили свои петербургские привычки? - с одобрением заметил Андрей.

- Да. Нет ничего несноснее неопределенного ожидания.

Она исчезла в темноте.