Чувство древнее, как мир

Антоний не мог отказаться и женился на Октавии. Свадьба состоялась в августе 40 года до н.э. А уже в октябре добродетельная родила дочь. То есть, очевидно, не от мужа. Но Антоний этого почти не заметил. До того ли, когда он вернулся к своему обычному образу жизни. Опять нескончаемые пьянки, опять много женщин, сплошной разврат. Только теперь это, как ни цинично выглядит, с одной целью - отвлечься от постоянных мыслей, постоянной тоски о той, которая навсегда поселилась в его сердце. А та, которая в сердце... Уже в декабре 40 года она производит на свет двойню настоящих детей Марка Антония, мальчика и девочку. Она дала им имена Александр и Клеопатра.

Теперь в сложных матримониальных комбинациях эллинистического Востока возникает новая сложная деталь. Клеопатра становится родоначальницей сразу двух римских династий, претендующих на верховную власть, - Цезаридов и Антонидов. Она становится еще более опасной для Октавиана.

* * *

И снова началось безвременье, затянувшееся на три года. Внутри триумвирата царил мир. Но положение только с виду было определенным. Оно тяготило Антония, как тяготила нелюбимая супруга, нелюбимый Рим. Большую часть времени он проводил в милой ему Греции, в Афинах, где готовился к войне с парфянами, но подготовка как-то слишком уж затянулась. Октавиан тем временем в Западном Средиземноморье вел нудную и безуспешную войну с флотом неутомимого Секста Помпея, превратившегося в настоящего пирата. Антоний даже предоставил для этой борьбы Октавиану свой флот. А вдогонку еще отправил в Рим жену Октавию, которая была беременна уже наверняка от него.

Все три года он не только помнил о Клеопатре, но ему еще и напоминали о ней приближенные греки, бывшие агентами египетской царицы. И Антоний решился. Война с Парфией означает союз с Египтом. А у него лично с Египтом давно уже более, чем союз. Ему нужна Клеопатра. Он больше не намерен слушаться Октавиана. Он больше никогда не вернется в Рим.

В январе 37 года Клеопатра приезжает к Антонию в Антиохию, столицу римской провинции Сирия. Он признает ее близнецов своими детьми. Он признает Клеопатру своей любимой женщиной. И дальше происходит самое естественное - Антоний и Клеопатра женятся. И никто из них не отречется от свадебной клятвы.

Но потом происходит то, что вызывает ярость на берегах Тибра, ярость Октавиана и Сената. Антоний обещает царице вернуть земли, когда-то принадлежавшие Египту, но давно уже перешедшие в собственность Рима. Навязчивая мечта покорения парфян требует от полководца жертв в обмен на золото Клеопатры или же он просто не помнит себя от любви? Он выполняет обещание. К Египту отходит Кипр, Синайский полуостров, земли в Галилее и Ливане, Иерихон, порты Акко, Тир, Сидон, Берит - главнейшие города торговой Финикии.

В итоге Антоний кладет к ногам последней царицы из рода Лагидов такое богатство, что Лагиды уже ничего не должны Риму, а сами не прочь ссудить заносчивых латинян. Но вначале вся мощь нового союза должна обрушиться на Парфию, должен повториться поход Александра Македонского. Клеопатра для этого совершает еще один символический акт. Их с Антонием дети получают новые имена-титулы Александр Солнце и Клеопатра Луна. Это самонадеянный намек на предстоящую победу над парфянами. Царь парфян официально титулуется "братом Луны и Солнца". Ему готовится замена.

Амбиции блистательной пары достигают апогея, подкрепленного взаимной страстью и тем, что царица снова беременна. Клеопатра ликует. Она даже решает с первого сентября 37 года изменить календарь. Счет годов ее царствования отныне будет вестись следующим образом: четырнадцатый год, он же первый. Открыта новая эра.

А Марк Антоний весной 36 года начинает наконец новую Парфянскую войну. В его подчинении более шестидесяти тысяч солдат. Октавиан послал ему три легиона и осадные орудия. Армянский царь обещал ему свою помощь. Все уверены в успехе. Клеопатра даже некоторое время сопровождала своего мужа в походе, но затем уехала рожать в Александрию. Клеопатра была уверена, что у нее родится сын.

Блистательную пару ждала лишь половина успеха. Клеопатра действительно родила сына и назвала его Птолемеем Филадельфом в честь своего предка, при котором был построен Фаросский маяк. А Марк Антоний потерпел в Месопотамии жесточайшее поражение. Он осадил Ктесифон, столицу Парфии, но с ходу взять не смог. Армянский царь предал его, выдав парфянам маршрут движения обоза с осадными орудиями. Легионы Октавиана так и не появились. При отступлении армия страдала от голода, болезни косили больше людей, чем парфянские стрелы. Антоний понял, что Октавиан будет только рад этой трагедии и позору. К тому же до Антония дошли вести, что Агриппа, лучший полководец соперника, добил-таки пиратов Секста Помпея. В том же году Октавиан отстранил от власти давно потерявшего какое-либо значение третьего триумвира Марка Лепида. Октавиан стал абсолютным владыкой Запада.

* * *

Сама расстановка сил, все усиливающееся расхождение, враждебность двух римских властителей показывали: гражданской войны не избежать. Хотя, может быть, и не совсем гражданской. Антоний все в меньшей степени оставался римлянином, превращался в эллино-египтянина. Но превосходство в силах Запада над Востоком было еще очень относительным. У Антония были еще легионы, которые оставались ему по-прежнему верны.

Октавиан начинает хитрить. Делая вид, что не придает значения постигшей Антония неудаче, он воздвигает огромную его, а заодно и свою статуи в римском храме Согласия. Начинает сам и с помощью окружения бомбардировать соперника письмами - возвращайся, возвращайся в Рим.

Написала письмо и брошенная супруга Октавия. Она смиренно сообщала своему мужу, коего продолжала считать таковым, что намерена сопровождать когда-то обещанные ее братом Антонию войска. Дескать, они уже выступают, и она готова встретиться с ним в его любимых Афинах. Антоний понял, что это ловушка. Если он встретится с Октавией и примет помощь Октавиана, значит, разорвет с египетской возлюбленной, со своей настоящей семьей, со своими планами, со всем, что ему дорого. Он сохранит мир, но потеряет себя.