Я весь отдался северу (очерки)
Я весь отдался северу (очерки) читать книгу онлайн
Глядя на бородатого, лешаковатого Писахова, диву даёшься, как этот маленький человек создавал такие воистину вселенские полотна и на холсте, и на бумаге. Сама природа русского Севера, сам Север дарили и краски, и слова, привязали к себе настолько, что не мог писатель «и выехать никуда на Русь-то. И без языка, и без глаз сделаешься». Хватало острого взгляда и на то, чтобы прищучить «письмом мордобитным» чиновника и «министера», попа Сиволдая и царя. Словом, досталось всем, кто мешал жить.На всё хватало взгляда писателя Писахова. Потому смотрел он сверху, почти с полюса, на всё смотрел верно, потому что стрелка компаса всегда направлена на Север.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Провожая ликующих богомольцев, Куликовский успокаивал архимандрита:
– Свое возьмешь. В море, если будет качка, устроишь моление об избавлении от погибели. Если будет тихо – моление благодарственное, вот и добавочный доход!
Архимандрит рад, что Куликовский не вздумал сам ехать в монастырь. Это вернуло хорошее настроение. Поддерживаемый монахами, архимандрит прошествовал на пароход по трапу, устланному ковровой дорожкой, которая свертывалась следом за архимандритом.
На звоннице у часовни забрякали колокола, пароход дал третий свисток и тронулся от стенки.
Куликовский был доволен своей победой, снял шляпу и поклонился архимандриту глубоким, почти монашеским поклоном, оказывая свое «почтение».
Архимандрит счет уместным ответить на поклон поклоном. Тяжелый живот не позволял ему делать обычный поклон, и архимандрит приспособился слегка приседать и наклонять голову – похоже на поклон и картинно. Старухи говорили: «Умилительно кланяется».
Ответив умилительным (и примирительным) поклоном, архимандрит послал благословение Куликовскому и второе – всем оставшимся на берегу. Богомольцы с парохода кричали Куликовскому:
– Спасибо, заступник, век помнить будем!
