Чувство древнее, как мир

Потерпев поражение в этой схватке, советники Птолемея и Арсинои придумали коварный план. Разрушить плотины, не допускающие попадания соленой морской воды в хранилища питьевой. Но Цезарь и тут оказался на высоте. Он повелел вырыть несколько колодцев, которые всегда были полными. К тому же зима выдалась дождливой, и осажденные не мучились от жажды.

Ближе к весне 47 года Антоний прислал своему патрону подкрепления. И Цезарь перешел в наступление. Решающая битва состоялась на берегу Мареотийского озера. Армия Ахиллы, во главе которой красовался в золотых доспехах сам фараон Птолемей XIII, ждала римлян с одной стороны, но Цезарь, естественно, направил легионеров с противоположной. Начался не бой, а бойня. В несколько часов все было кончено.

Птолемей попытался бежать на плоту, но плот утонул в бурных водах Нила. Цезарь приказал выловить его тело и предъявить жителям Александрии в знак его с Клеопатрой окончательной победы. Арсиною схватили и заточили в темницу. Потина, Феодота и Ахиллу казнили. Ничто теперь не мешало счастливому царствованию Клеопатры.

* * *

Победу подчеркнуло еще одно событие. Клеопатра была на шестом месяце беременности и вымаливала у великой Исиды, чтобы у нее родился сын. Чему больше сейчас она радовалась - возвращению власти или обычному, тихому счастью будущей матери? Наверное, она считала власть тоже своим ребенком, которого она вынашивала, берегла, теряла и вновь находила.

Возвратившись на трон, Клеопатра для порядка формально вышла замуж за последнего из детей своего отца, ставшего фараоном Птолемеем XIV. Кроткий тринадцатилетний мальчик не был ей угрозой. На троне, как положено изначально, восседал тандем фараонов. А своему истинному мужу и возлюбленному, Цезарю, Клеопатра приказала воздвигнуть монумент в эллинистическом греческо-египетском стиле.

А он ей, кроме власти, подарил еще и то, что Египет остался независимым, хотя Цезарь имел право сделать его римской провинцией. Это была теперь их общая страна, завещанная - они были уверены в этом - их сыну. И Клеопатра захотела показать ему их страну, Египет, свозить туда, где спасалась в изгнании, где мудрые фиванские жрецы хранили древние тайны. Они отправились в путь вверх по Нилу на огромном, прекрасно сбалансированном судне, не испытывавшем ни малейшей качки, чтобы не обеспокоить беременную царицу. Острые на язык александрийцы называли этот корабль таламегой, то есть "гигантской супружеской спальней".

И хотя Цезарю давно было пора возвращаться в Рим, он не захотел себе отказать в этой радости окунуться в безвременье, отдохнуть, еще раз насладиться объятиями любимой женщины. И при этом полюбоваться красотами, задуматься при виде великих пирамид, древних храмов. Они доплыли до первых порогов Нила.

Цезарь хотел дождаться появления на свет ребенка, но не дождался. Плохие новости, пришедшие из-за моря, требовали его личного участия в событиях. То тут, то там поднимали головы недобитые помпеянцы и их союзники. Первым, с кем следовало разобраться, был боспорский царь Фарнак. Да и в самом Риме не все было в порядке. Антоний уже с трудом удерживал плебс, подстрекаемый противниками Цезаря, от бунта, тратил последние деньги на народные увеселения. Отовсюду слышались гневные речи в адрес диктатора, променявшего свой народ на прелести заморской царицы. Антоний не на шутку опасался, что, если Цезарь промедлит, ситуация может оказаться плачевной.

- Я вызову тебя в Рим. Ты увидишь праздник, который я устрою в нашу честь. Они оценят ту, ради кого я лишал их своего присутствия так долго. Они поймут меня. - Цезарь нежно обнял мать своего будущего ребенка.

- Я знаю, любимый, что мы встретимся снова. Ты увидишь сына. Он будет сильным, отважным и удачливым, как ты.

В июле 47 года до н.э. Исида проявила свою милость, Клеопатра родила сына. И дала ему два имени. Птолемей, как всем мальчикам из династии Лагидов, и Цезарион, как сыну Цезаря. И этим узаконила незаконно, вне официального брака рожденного ребенка. Клеопатра теперь могла себе позволить все, что угодно. Ей было двадцать два года. Столько же, сколько ее кумиру Александру Македонскому, когда тот начал свой поход. А она свой поход за властью уже завершила. Она достигла вершины власти. Правда, тогда она думала, что достигнет еще большего.

В честь рождения Цезариона царица выпустила новые монеты, где она была изображена с младенцем на руках в виде Исиды, держащей на руках младенца бога Гора. На всех храмовых постройках того времени Клеопатра также увековечила себя подобным образом. Она сама чувствовала себя Исидой, истинной матерью своего народа, зароком его благосостояния и плодородия его земель.

* * *

Миновал удачный во всех отношениях год. И Цезарь пригласил Клеопатру в Рим. Когда-то она была там как жалкая беженка, дочь своего жалкого отца. Тогда на нее не обращали внимания. Теперь обратят. Она ехала в Рим, как почетная гостья. Но чувствовала себя почти хозяйкой.

Цезарь в письмах делился с Клеопатрой своими замыслами. Создать совершенно новый Рим, полностью его перестроив. Он попросил Клеопатру привезти с собой лучших своих архитекторов, инженеров, строителей. Завоевать Парфию и идти дальше на восток. Разделить империю на две части и сделать Александрию столицей не Птолемеевского, а Цезарионского Египта, где будет править их сын, к которому присоединятся все азиатские завоевания римлян.

В Риме ее ожидала целая череда празднеств. Цезарь готовил своему народу небывалые зрелища в честь всех своих побед. Он по праву решил провести сразу четыре триумфальных шествия, которые должны были символизировать все его завоевания.

Рим никогда не видел такого богатства зрелищ. Страшно было даже представить себе, сколько на это ушло денег. Но Цезарь ничего не жалел. В каждом шествии, помимо парада солдат-победителей, колесницы с самим триумфатором в золотом венке, толп пленников во главе с побежденными царями, экзотических животных, музыкантов, была какая-нибудь особая, ни на что больше не похожая штука.

В александрийском триумфе пронесли гигантскую модель Фаросского маяка. В галльском триумфе проехала огромная телега из лимонного дерева, груженная трофеями. Изюминкой африканского триумфа было то, что Цезарь проехал на драгоценной колеснице из слоновой кости. А вот в более скромном боспорском триумфе главным оказался плакат со словами самого Цезаря, со знаменитым лаконичным донесением о победе над Фарнаком "Veni, vidi, vici".