Замогильные записки Пикквикского клуба

— Эге! — воскликнулъ Самуэль. — Этотъ господинъ мнѣ что-то слишкомъ знакомъ: я отлично помню и этотъ носъ, и эту лысину, и этотъ знаменитый лорнетъ. Если онъ не итансвилльскій забіяка, такъ я, что называется, самъ пропащій человѣкъ.

Самуэль кашлянулъ два или три раза, чтобы обратить на себя вниманіе читающаго джентльмена. При этихъ звукахъ джентльменъ съ безпокойствомъ поднялъ голову и лорнетъ и представилъ глазамъ посторонняго наблюдателя выразительно-задумчивыя черты м-ра Потта, издателя и редактора "Итансвилльской синицы".

— Прошу извинить, сэръ, — сказалъ Самуэль, приближаясь къ нему съ низкимъ поклономъ, — мой господинъ остановился въ этой гостиницѣ, м-ръ Поттъ.

— Тсс, тсс! — прошипѣлъ м-ръ Поттъ, приглашая Самуэля войти въ комнату и затворяя дверь съ видомъ таинственнаго ужаса и страха.

— Что такое, сэръ? — спросилъ Самуэль, озираясь вокругъ себя.

— Тутъ не должно ни подъ какимъ видомъ произносить моего имени, — отвѣчалъ м-ръ Поттъ. — Я храню глубочайшее инкогнито.

— Зачѣмъ это, сэръ?

— Это мѣстечко — главный притонъ всѣхъ этихъ Желтыхъ негодяевъ. Бѣшеная чернь разорветъ меня въ куски, если узнаетъ, что я здѣсь.

— Неужели!

— Безъ малѣйшаго сомнѣнія: одно только инкогнито можетъ упрочить мою безопасность. — Ну, теперь скажите, молодой человѣкъ, гдѣ вашъ господинъ?

— Здѣсь, сэръ: въ солнечномъ нумерѣ. Онъ и два пріятеля остановились здѣсь переночевать проѣздомъ въ Лондонъ.

— Не съ нимъ-ли и м-ръ Винкель? — спросилъ м-ръ Поттъ, слегка нахмуривъ брови.

— Нѣтъ, сэръ. М-ръ Винкель живетъ теперь въ своей семьѣ,- отвѣчалъ Самуэль. — Онъ женился, сэръ.

— Женился! — воскликнулъ Поттъ въ порывѣ величайшаго одушевленія. Затѣмъ онъ пріостановился, бросилъ мрачную улыбку и прибавилъ вполголоса такимъ тономъ, въ которомъ ясно выражалось удовольствіе затаенной мести. — Подѣломъ ему, подѣломъ ему, подѣломъ!

Насытивъ такимъ образомъ свою злобу надъ низверженнымъ врагомъ, м-ръ Поттъ пожелалъ узнать, кто были теперешніе друзья м-ра Пикквика, Синіе или Желтые? Самуэль безъ запинки отвѣчалъ утвердительно и положительно, что оба они были Синіе съ ногъ до головы, хотя, натурально, никогда онъ и не думалъ справляться о политическихъ мнѣніяхъ господъ Сойера и Аллена. Услышавъ такой успокоительный отвѣтъ, м-ръ Поттъ немедленно отправился въ солнечный нумеръ, гдѣ и былъ съ восторгомъ принятъ м-ромъ Пикквикомъ и его друзьями. Послѣ первыхъ привѣтствій, рекомендацій и разспросовъ, журналистъ охотно согласился раздѣлить съ путешественниками ихъ обѣдъ, заказанный въ огромнѣйшемъ размѣрѣ.

— A какъ идутъ дѣла въ Итансвиллѣ? — спросилъ м-ръ Пикквикъ, когда Поттъ сѣлъ y камина и путешественники, сбросивъ мокрые сапоги, надѣли туфли. — «Журавль» все еще продолжаетъ свое существованіе?

— Да, сэръ, эта газета, къ стыду человѣчества, все еще влачитъ до времени свое жалкое и унизительное существованіе, справедливо презираемая даже тѣми, которые знаютъ о ея позорномъ бытіи, — отвѣчалъ м-ръ Поттъ, очевидно, обрадованный тѣмъ, что вошелъ, наконецъ, въ свою обычную колею. — Да, сэръ, «Журавль» хрипитъ еще, и не только хрипитъ, но даже дерзновенно поднимаетъ свою гнусную голову, забывая всякій стыдъ и совѣсть; но съ нѣкотораго времени, можно сказать, онъ завязъ по уши въ своей собственной грязи и захлебывается мутной и ядовитой влагой, которую самъ же изрыгаетъ изъ своей гнусной пасти.

Разразившись этими сентенціями, журналистъ остановился перевести духъ и бросилъ величественный взглядъ на Боба Сойера.

— Вы еще молодой человѣкъ, сэръ, — замѣтилъ м-ръ Поттъ.

М-ръ Бобъ Сойеръ поклонился.

— И вы тоже, — продолжалъ Поттъ, обращаясь къ м-ру Бену Аллену.

Бенъ не противорѣчилъ.

— При всемъ томъ, господа, вы уже напоены и пропитаны этими синими принципами, что, конечно, дѣлаетъ честь и уму вашему, и сердцу. Я, съ своей стороны, поклялся поддерживать эти принципы для благосостоянія трехъ соединенныхъ королевствъ, и свѣтъ знаетъ, умѣю-ли я держать свою клятву.

— Я, признаться, не совсѣмъ понимаю эти вещи, — отвѣчалъ Бобъ Сойеръ:- я…

— Не Желтый, конечно, м-ръ Пикквикъ, — прервалъ Поттъ, безпокойно повернувшись въ креслахъ. — Пріятель вашъ не изъ Желтыхъ, сэръ?

— Нѣтъ, нѣтъ, — отвѣчалъ Бобъ, — я слишкомъ пестръ въ настоящую минуту и, можетъ быть, соединяю въ себѣ самую разнообразную коллекцію цвѣтовъ.

— То есть, сэръ, вы еще находитесь въ переходномъ состояніи, — подхватилъ м-ръ Поттъ торжественнымъ тономъ. — Колебаніе вашего духа можетъ, смотря по обстоятельствамъ, принести вамъ пользу или вредъ. Поэтому, сэръ, я бы желалъ прочесть вамъ рядъ послѣднихъ моихъ статей, появившихся въ "Итансвилльской синицѣ". Нѣтъ никакого сомнѣнія, что послѣ этого чтенія колебаніе ваше пройдетъ и мнѣнія ваши, однажды навсегда, получатъ твердый и опредѣленный характеръ.

— Я посинѣю, вѣроятно, и, можетъ быть, даже побагровѣю, прежде чѣмъ вы успѣете прочесть эти статьи, — отвѣчалъ Бобъ.

М-ръ Поттъ искоса взглянулъ на Боба Сойера и потомъ, обращаясь къ м-ру Пикквику, сказалъ:

— Вы, конечно, видѣли литературныя статьи, которыя въ послѣдніе три мѣсяца помѣщались въ "Итансвилльской синицѣ". Онѣ, смѣю сказать, обратили на себя всеобщее вниманіе и произвели во всѣхъ единодушный восторгъ.

— Я долженъ сказать вамъ откровенно, — отвѣчалъ м-ръ Пикквикъ_; приведенный въ нѣкоторое затрудненіе этимъ вопросомъ:- въ послѣднее время были y меня занятія, не имѣвшія никакого отношенія къ литературѣ, и я никакъ не удосужился прочесть вашихъ статей.

— Напрасно, сэръ, напрасно, — сказалъ м-ръ Поттъ, дѣлая очень строгую мину. — Это очень жаль.

— Я прочту ихъ, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.

— Прочитайте непремѣнно. Онѣ появлялись подъ однимъ общимъ заглавіемъ "О китайской метафизикѣ", сэръ.

— А! — замѣтилъ м-ръ Пикквикъ. — И все это, натурально, произведеніе вашего пера, сэръ?

— Нѣтъ, произведеніе моего сотрудника въ отдѣлѣ критики, сэръ, — отвѣчалъ Поттъ съ большимъ достоинствомъ.

— Предметъ, должно быть, очень трудный, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.

— Чрезвычайно трудный и удивительно интересный, — отвѣчалъ Поттъ съ глубокомысліемъ истиннаго философа. — Сотрудникъ мой, по моему указанію, воспользовался всѣми источниками, какіе только могъ найти въ Британской Энциклопедіи.

— Это однакожъ странно, — замѣтилъ м-ръ Пикквикъ. — Я не зналъ до сихъ поръ, что въ Британской Энциклопедіи помѣщены какіе-нибудь матеріалы относительно китайской метафизики.

— Ничего нѣтъ страннаго, — отвѣчалъ Поттъ, положивъ одну руку на колѣно м-ра Пикквика и бросая вокругъ себя многозначительную улыбку. — Разумѣется, вы не найдете тамъ отдѣльнаго трактата о метафизическихъ воззрѣніяхъ китайцевъ, за то сыщете статью о метафизикѣ подъ буквой М. и статью о Китаѣ подъ буквой К. Все это надобно сравнить, сличить, взвѣсить, сообразить и переварить въ горнилѣ чистаго, абсолютнаго размышленія, и все это, дѣйствительно, подъ моимъ непосредственнымъ наблюденіемъ и руководствомъ, сдѣлалъ мой неутомимый сотрудникъ. Дѣло мастера боится, м-ръ Пикквикъ.

И при этихъ ученыхъ соображеніяхъ физіономія м-ра Потта приняла такое всеобъемлющее выраженіе необыкновенной мудрости, что м-ръ Пикквикъ не осмѣливался возобновить разговора въ продолженіе нѣсколькихъ минутъ, и уже не прежде, какъ черты журналиста разгладились до степени обыкновеннаго джентльмена, онъ возобновилъ бесѣду такимъ образомъ:

— Позволительно-ли спросить, какой великій предметъ завлекъ васъ въ эту сторону, столько отдаленную отъ постояннаго поприща вашихъ дѣйствій?

— Этотъ великій предметъ, сэръ, — благо моего отечества, — отвѣчалъ м-ръ Поттъ съ кроткою улыбкой, — то самое благо, которое обыкновенно вдохновляетъ и одушевляетъ меня при всѣхъ этихъ гигантскихъ трудахъ.

— Вѣроятно, вы имѣете какое-нибудь важное порученіе отъ вашего общества? — спросилъ м-ръ Пикквикъ.

— Да, сэръ, вы угадали, — отвѣчалъ Поттъ и, наклоняясь къ уху м-ра Пикквика, прибавилъ таинственнымъ шопотомъ, — Желтые завтра вечеромъ даютъ балъ въ Бирмингемѣ.