Избранное

ПРОЗА

Возвращение кхокабабу [92]

I

Райчорону было двенадцать лет, когда он поступил в услужение к бабу. Он был из Джессора. Мальчик с длинными волосами, огромными глазами, смуглый, стройный; из касты каястха [93], как и его хозяева. Главная обязанность его заключалась в том, чтобы нянчить Онукула, годовалого сына бабу.

Шло время. Ребенок вырос и поступил в школу, из школы — в колледж, из колледжа — на службу в суд.

Райчорон оставался его слугой. Но вскоре в дом пришла госпожа, и теперь основные права на Онукула перешли к ней.

Однако, отобрав у Райчорона старые права, она дала ему новые, которые с избытком вознаградили его за прежние: в скором времени у Онукула родился сын, и Райчорон полностью завладел им. Он с воодушевлением раскачивал его, ловко подбрасывал вверх, строил забавные гримасы, стараясь рассмешить малыша, и, не заботясь о том, получит ответ или нет, задавал ему нелепые, бессвязные вопросы, — так что малыш при одном виде Райчорона приходил в восторг.

Когда ребенок начал осторожно переползать порог и, заливаясь лукавым смехом, увертываться и прятаться, если кто-нибудь хотел его поймать, Райчорон приходил в восхищение от его ума и сообразительности. Он то и дело подходил к своей госпоже и с гордостью и удивлением говорил ей:

— Мать, твой сын, когда вырастет, станет судьей, будет зарабатывать пять тысяч рупий.

Райчорон не представлял себе, чтобы какой-нибудь ребенок в этом возрасте мог переползать порог или совершать другие поступки, доказывающие необыкновенную сообразительность, — на такое был способен только будущий судья.

Наконец мальчик начал неуверенно, покачиваясь, ходить. Более того, он стал звать мать «ма», тетку «те», а Райчорона «чонно». Райчорон всякому и каждому сообщал эти необыкновенные новости.

— Вы только подумайте! — восторгался он. — Мать он зовет «ма», тетку «те», а меня «чонно»!

В самом деле, откуда у ребенка такой удивительный ум? Ведь никто из взрослых никогда не проявляет столь необычайных способностей, — если бы кто-нибудь стал вдруг называть тетку «те», а мать «ма», это вызвало бы лишь сомнение относительно пригодности данного человека к должности судьи.

Через некоторое время малыш взнуздал Райчорона веревкой и превратил его в лошадь. Потом заставил наряжаться борцом, и, если Райчорон не падал, побежденный, на землю, поднимался ужасный скандал.

Вскоре Онукула перевели в один из районов на Падме [94]. Из Калькутты он привез сыну коляску. Надев на Нобокумара атласную рубашку, парчовую шапочку и золотые браслеты, Рай-чорон возил его в коляске гулять.

Наступил сезон дождей. Голодная Падма заглатывала целые сады, деревни, поля. Заросли камыша и тамарисковые рощи затопило. От берега то и дело откалывались глыбы подмытой водой земли и с шумом падали в воду. По массе пены, стремительно проносившейся мимо, можно было судить о силе течения.

Однажды к вечеру набежали облака, но ничто не предвещало дождя. Маленький капризный хозяин Райчорона ни за что не хотел сидеть дома и сам забрался в коляску. Райчорон привез мальчика к рисовым полям и остановился на берегу реки. На воде не видно было ни одной лодки, в поле — ни одного человека. Над противоположным берегом в разрывах облаков пылала заря — садилось солнце. Вдруг ребенок, указывая на что-то пальцем, сказал:

— Чонно, дай!

Неподалеку росло большое дерево кадамба, почти у самой его верхушки распустилось несколько цветков. Они-то и привлекли к себе жадный взор ребенка. Несколько дней тому назад Райчорон сделал ему из прутиков, на которые были нанизаны такие же цветы, маленькую повозку. Так весело было тянуть ее за веревочку! В тот день Райчорону не пришлось ходить в упряжке, — он был повышен в должности и из лошади произведен в конюхи.

Райчорону не хотелось идти по грязи за цветами, и он решил отвлечь малыша.

— Смотри, смотри, вон видишь, птичка! Вон она летит! Ах, уже улетела! Лети сюда, птичка, лети, лети! — без умолку говорил он, быстро толкая коляску вперед.