По старой доброй Англии. От Лондона до Ньюкасла

Я размышлял об этом, пока ехал через Форест-Гейт и Илфорд, и мне стало ясно, что в наши дни люди совершенно разучились путешествовать. Они стремятся поскорее попасть в пункт назначения и не понимают, что само прибытие в конечную точку не столь значимо. Куда важнее начало странствия и его середина! К сожалению, современные путешествия попросту лишены этих прекрасных моментов.

Однажды человек решает: «А поеду-ка я в Рим!»

Он отправляется на Пиккадилли, и там, в специальном агентстве, приобретает полный набор льготных купонов — один на ночлег в чужом городе, другой на дешевый завтрак, а еще один на обед или ланч в тамошнем кафетерии. После чего наш горе-путешественник стремглав несется на вокзал Виктория, чтобы поспеть на дневной поезд. Уже через несколько часов он в Риме — все в том же настроении и состоянии ума, в каком пребывал в Лондоне. Подобное путешествие нисколько не затрагивает души. Оно так же бесполезно, как и поездка на канатной железной дороге. Уверяю вас, наши прадеды получали гораздо больше впечатлений от переезда из Лондона в Бат, нежели мы во время путешествия в далекий Шанхай или Кейптаун. Ведь даже в самых длительных поездках с нами ничего не происходит. Ярчайшим впечатлением становится выигранная партия в дартс или же досадное несварение желудка.

Как-то раз я приобрел на развалах Чаринг-Кросс-роуд несколько старых, потрепанных книжек. Все они были напечатаны между 1600 и 1700 годами и посвящались весьма незатейливым путешествиям — в Египет или на Эгейское море. Каждый из авторов более или менее одинаково начинал свое повествование — так, как это сделал один из них, Мартин Баумгартен. Вот что он пишет:

Ах, как мне это нравится — человек отправляется в Венецию и при том всемерно уповает на Божью помощь! В шестнадцатом столетии окружающий мир казался огромным и полным чудесных открытий. И сколь разительно все изменилось в наши дни. Сегодня путешествие перестало быть приключением.

Наши туристические агенты начинают смутно понимать, что подобное положение вещей нужно менять. Они озабочены тем, как бы разнообразить современные путешествия, возможно, придать им определенный элемент риска. Не так давно у меня состоялся разговор с одним из подобных агентов. Он зарабатывает на жизнь тем, что сопровождает богатых клиентов — мужчин и женщин — в их поездках по Сахаре. Так вот, вы не поверите, но этот человек сказал буквально следующее:

— Нынешней публике приелись обычные поездки по пустыне. Похоже, пора пускать в ход кое-какие трюки. Например, можно сделать так, чтобы группа заблудилась на пару-тройку дней. Как думаете, это взбодрит наших клиентов? У меня есть несколько знакомых туарегов, и я мог бы даже организовать нападение со стороны туземцев (естественно, с использованием холостых патронов). Представляете, сколько впечатлений останется после такой поездки! Вот это было бы развлечение!

Моя реакция его не на шутку обидела, и он с досадой поинтересовался, какого черта я смеюсь!

Немного поразмыслив, я и сам понял, что мой смех был абсолютно неуместен!

Ведь вполне возможно, что в тот самый миг на моих глазах зарождалась новая профессия. Нисколько не удивлюсь, если в ближайшем будущем какой-нибудь юный шейх — «человек с университетским образованием» — за скромное вознаграждение в пять тысяч франков возьмется устроить для американской наследницы романтическое бегство от надоевшего мужа.

А между тем вовсе не обязательно уезжать в за тридевять земель, чтобы пережить приключения. Достаточно просто сняться с места и поехать куда угодно. И я гарантирую, что по пути у вас не будет недостатка в приключениях, ибо живут они в наших сердцах и умах. Волнующие открытия поджидают и на опушках реденьких британских лесов, и на прямых дорогах, что некогда были протоптаны римскими легионерами, а затем исправно служили декорациями для двухтысячелетней истории Англии.

А знаете, как определить, что время не было потрачено впустую, и ваше путешествие удалось? Это если, вернувшись домой, вы сможете искренне и честно сказать: «В этом путешествии я повстречался сам с собой».

Все дороги, ведущие из Лондона, выглядят одинаково. Покинув центральные улицы, вы сначала проезжаете внутренние городские трущобы, затем кольцо лондонских пригородов, минуете «образцовые усадьбы» послевоенной застройки, и вот уже за окном мелькают старинные городки и деревушки, давным-давно утратившие былую самостоятельность и растворившиеся в английской столице. Здесь тоже время от времени появляются своего рода «образцовые усадьбы», хотя остается только гадать, какие такие «образцы» они воспроизводят. Для меня это — как, впрочем, и само существование подобных особняков — представляет загадку. Приобретают их, как правило, молодые семьи и, судя по всему, благополучно обживают. Во всяком случае, я нередко замечал на крылечке счастливых мамаш с первенцами.

На участке пути между Илфордом и Ромфордом специфическая лондонская атмосфера постепенно рассеивается. Вы начинаете ощущать приближение деревни, в округе Брентвуда уже появляются настоящие английские поля. Едва проехав район Гидеа-Парк, вы делаете еще одно открытие: оказывается, вы едете по той самой древней дороге, которая появилась еще при римлянах и вела из Лондона в великую колонию Камулодун, со временем превратившуюся в город Колчестер.

Что касается меня, я возле самого Ромфорда свернул направо и вскоре очутился в старинной деревушке под названием Хорнчерч. В прежние времена шпиль местной церкви служил своеобразным ориентиром для лоцманов, водивших суда по Темзе. Между прочим, это единственная в нашей стране церковь, где на восточной стене красуется не привычный христианский крест, а вполне языческий символ — увенчанная рогами голова быка.

На протяжении многих столетий данная деталь вызывает ожесточенные споры у ученых специалистов. Одни склонны усматривать в ней символ Юпитера. По мнению других, голова эта служит напоминанием о тех временах, когда в поселении процветало кожевенное производство (известно, что и главная деревенская улица раньше носила название Пелт-стрит, то есть улица Кожевников). Есть и такие, кто, не мудрствуя лукаво, утверждает, будто односельчане таким образом увековечили память местного правителя по прозвищу Рогатый (Хорн).

Я поинтересовался мнением одного из местных стариков, которого встретил на церковном погосте.

— Да как вам сказать, — затруднился он. — Помнится, в 1921 году мы снимали эту башку со стены, чтобы почистить и подновить. Все, что я знаю, так это то, что сделана она из целикового камня, а рога медные, да еще и полые внутри…

С тем я и отбыл.

Когда-нибудь я еще вернусь к этой теме. Есть у меня одна задумка: составить сборник легенд и местных преданий, собранных в радиусе двадцати миль от Чаринг-Кросс. Наверняка среди них окажется и история Хорнчерча. Я слышал, будто в древности — когда в зарослях дикой ежевики еще можно было наткнуться на развалины древнеримских вилл, — так вот, в те времена Эдуард Исповедник, наш король-монах, частенько наведывался в здешние края. Они настолько ему полюбились, что Эдуард даже повелел выстроить себе в Хаверинге жилище — на северной обочине старой римской дороги, совсем недалеко от Хорнчерча. Если учесть, что словом «бауэр» в старину обозначали приют или убежище, то понятно откуда взялось название «Хаверинг-атте-Бауэр».

Кстати, та самая деревенская церковь, которую я осматривал в Хорнчерче, вплоть до эпохи Генриха II служила приходской церковью Хаверинга. И вот какая с ней связана история. Если верить преданию, то во время церемонии освящения церкви, которую проводил сам Эдуард Исповедник, к нему приблизился старик-нищий весьма приметной наружности и попросил милостыни — как он сказал, «во имя Господа нашего и святого Иоанна Богослова». Как это часто бывает с королями и миллионерами, денег у Эдуарда с собой не оказалось. И тогда он снял с пальца перстень и протянул его нищему со словами: «Возьми кольцо!» (по-английски это прозвучало как «Хав-э-ринг»). Старец с благодарностью принял дар короля и удалился. Никто его больше в той округе не встречал, но с тех пор данную местность так и стали именовать — Хаверинг.