Чулан

– Николас, Николас! – кричала она. – Выходи оттуда сейчас же. Можешь не прятаться, я тебя видела.

Наверное, впервые за двадцать лет в чулане кто-то улыбнулся.

Скоро сердитый голос, которым снова и снова звали Николаса, сменился криками о помощи. Николас закрыл книгу, аккуратно положил ее на то место в угол, где нашел ее, и стряхнул на нее пыль с лежавшей рядом кипы газет. Затем на цыпочках выскользнул из чулана, запер дверь и спрятал ключ на прежнее место. Тетушка все еще звала его, когда он неторопливой походкой вошел в сад перед домом.

– Кто это меня зовет? – спросил он.

– Я, – послышался ответ из-за забора, – разве ты не слышал меня? Я искала тебя в огороде и упала в бочку для дождевой воды. К счастью, воды в ней нет, но края скользкие, и мне никак не выбраться. Принеси-ка лестницу, она стоит под вишней.

– Мне сказали, чтобы я не ходил в огород, – незамедлительно ответил Николас.

– Раньше я говорила тебе не делать этого, а теперь говорю – можно, – прозвучал голос из бочки.

– Ваш голос не похож на тетин, – возразил Николас. – Вы, наверное, сатана и подбиваете меня к тому, чтобы я ее не слушался. Тетушка часто говорила мне, что сатана помыкает мной, а я ему всегда уступаю. На этот раз я не уступлю.

– Не болтай ерунды, – отозвался узник в бочке. – Живо неси лестницу.

– А клубничное варенье к чаю будет? – невинно спросил Николас.

– Ну конечно будет, – ответила тетушка, решив про себя, что Николас его все равно не получит.

– Теперь я точно знаю, что вы сатана, а не тетушка! – радостно вскричал Николас. – Когда мы вчера попросили у тетушки клубничного варенья, она сказала, что его нет. Мне известно, что в буфете стоят четыре банки, потому что я сам туда заглядывал, и вы, конечно, знаете, что оно там, но она-то этого не знает, ведь она сказала, что его нет. Ага, сатана, ты сам себя выдал.

То, что можно разговаривать с тетушкой так, как будто разговариваешь с сатаной, доставляло необыкновенное удовольствие, но Николас детским чутьем осознавал, что такого рода удовольствиями не следует злоупотреблять. Он шумно пошел прочь, а тетушку в конце концов вызволила из бочки кухарка, отправившаяся в огород за петрушкой.

Чай в этот вечер пили в зловещей тишине. Тетушка хранила ледяное молчание, вполне естественное для человека, который в продолжение тридцати пяти минут вынужден был томиться в унизительном и незаслуженном заточении в бочке. Что до Николаса, он тоже молчал с видом человека, которому есть о чем подумать. Вполне может быть, размышлял он, что охотник сумеет спастись со своими гончими, в то время как волки будут пировать, пожирая раненого оленя.