Длинноногий папочка

Ужасно смешно представить, что этот большой длинноногий мужчина (он почти такой же длинноногий, как и вы, Папочка) когда-то сидел на коленях у миссис Семпл и она умывала его. Особенно смешно, когда видишь ее колени! Они двойной ширины, и у нее три подбородка. Но он говорит, что когда-то она была худенькая, ловкая и проворная, и бегала быстрее его.

Сколько приключений было у нас! Мы исследовали всю местность на много миль крутом, и я научилась ловить рыбу на приманку из смешных маленьких мух. А также стрелять из винтовки и револьвера. А также ездить верхом — старый Гров обнаруживает необычайный прилив жизненной энергии. Мы три дня кормили его овсом, и он испугался теленка и чуть не понес меня.

Среда

В понедельник после обеда мы поднялись на Небесный Холм. Это почти гора неподалеку отсюда; не очень высокая гора — без снега на вершине, — но пока доберешься до ее вершины, становишься совершенно бездыханной. Нижние склоны покрыты лесом, но вершина представляет собой только груду скал и открытую степь. Мы оставались там до захода солнца, разожгли костер и приготовили себе ужин. Мастер Джерви готовил: он сказал, что знает это дело лучше меня, и это правда, потому что он бывал в походах. Мы спустились уже при луне, а когда добрались до лесной тропинки, где было темно, — при свете электрического фонарика, который был у него в кармане. Было так весело! Он смеялся и шутил всю дорогу и говорил об очень интересных вещах. Он читал все книги, которые я когда-либо читала, да еще кучу других в придачу. Просто поразительно, сколько он знает разных вещей.

А сегодня утром мы отправились в длительную прогулку и попали в грозу. Пока добежали до дома — промокли насквозь, но наше настроение даже не отсырело. Видели бы вы лицо миссис Семпл, когда мы, мокрые, вбежали к ней в кухню.

— О, Мастер Джерви, мисс Джуди! Вы же совершенно промокли. Боже! Боже! Что делать? Прекрасный новый пиджак совершенно испорчен.

Она была ужасно смешная. Можно было подумать, что мы десятилетние дети, а она расстроенная мамаша. На какой-то момент мне даже показалось, что нам не дадут сладкого к чаю.

Суббота

Начала это письмо сто лет тому назад, но у меня не было и секунды, чтобы закончить его. Разве не прекрасно сказал Стивенсон? «В мире столько прекрасных вещей, что мы все могли бы быть счастливы, как короли». Знаете, это верно. На свете сколько угодно счастья, и его не хватает на всех, надо только довольствоваться тем родом счастья, который выпадает на вашу долю. Весь секрет в том, чтобы уметь приспособиться.Особенно много хорошего в деревне. Я могу ходить по чьей угодно земле, и любоваться чьим угодно видом, и плескаться в чьем угодно ручье и радоваться при этом не меньше, чем если бы все это принадлежало мне — да еще не надо платить налогов!

Сейчас воскресенье, поздний вечер, около 11 часов; предполагается, что я сплю крепким сном, но я пила за обедом черный кофе и не могу заснуть.

Сегодня утром миссис Семпл сказала мистеру Пендльтону весьма решительным тоном:

— Мы должны уехать в четверть одиннадцатого, чтобы быть в церкви к одиннадцати.

— Отлично, Лиззи, — сказал Мастер Джерви, — приготовьте вашу одноколку, а если я не буду одет, отправляйтесь не ожидая меня.

— Мы будем ждать, — сказала она.

— Как вам угодно, — ответил он. — Только не заставляйте лошадей стоять слишком долго.

И пока она одевалась, он велел Кэрри уложить наш завтрак, а мне надеть платье для прогулок, и мы улизнули по задней дорожке и отправились ловить рыбу.

Это внесло ужасное расстройство в домашний распорядок, потому что по воскресеньям в Лок Уиллоу обедают в два часа, а он заказал обед к семи. Он всегда заказывает обеды, когда ему вздумается, можно подумать, что у нас ресторан. Из-за этого Кэрри и Амазею не удалось поехать на прогулку, но он сказал, что это к лучшему, потому что им неприлично выезжать вдвоем, без провожатого: да кроме того, ему самому нужны лошади, чтобы покататься со мной. Слыхали вы что-нибудь подобное?

А бедная миссис Семпл убеждена, что люди, которые идут ловить рыбу в воскресенье, неминуемо попадут в ад. Ее ужасно беспокоит мысль, что она недостаточно хорошо воспитала его, когда он был маленьким и беспомощным; она для этого имела все возможности. А главное, она так мечтала показать его в церкви!

Как бы то ни было, мы наловили рыбы (он поймал четыре маленьких рыбки) и изжарили ее на костре. Рыбки все время падали в огонь и поэтому немного отдавали золой, но мы их все-таки съели. Вернулись домой в четыре, в пять поехали кататься, в семь обедали, а в десять меня отправили спать — и вот я пишу вам.

Доброй ночи!А вот рисунок одной рыбки, которую поймала я.

ГЕЙ, КАПИТАН ДЛИННЫЕ НОГИ!

Стоп! Закрепляй канат! Йо-хо-хо, и бутылка рома. Догадались, что я читаю? Все наши разговоры за последние два дня были исключительно о морях и пиратах. Разве не прелесть «Остров сокровищ»? Читали ли вы его когда-нибудь или он еще не был написан, когда вы были мальчиком? Стивенсон получил за него всего 30 фунтов — мне кажется, невыгодно быть великим писателем. Может быть, я лучше буду школьным учителем.

Простите, что мои письма так переполнены Стивенсоном; моя голова очень занята им в настоящее время. Им исчерпывается вся библиотека Лок Уиллоу.

Это письмо я пишу уже две недели, довольно долго, правда? Никогда не говорите, Папочка, что я не сообщаю подробности. Мне очень хотелось бы, чтобы вы тоже были здесь; нам было бы так весело всем вместе. Мне нравится, когда мои друзья знают друг друга. Я хотела спросить мистера Пендльтона, не встречается ли он с вами в Нью-Йорке — это ведь вполне возможно; вы, наверное, вращаетесь в одних и тех же высоких кругах общества и оба интересуетесь реформами и прочими вещами — но я не могла этого сделать, так как не знаю вашего настоящего имени. Самое глупое, о чем я когда-либо слышала, — это не знать вашего имени. Миссис Липпет предупреждала меня, что вы очень эксцентричны. Я тоже так думаю!

Любящая вас Джуди.

P.S. Просмотрев это письмо, я обнаружила, что оно не только о Стивенсоне. В нем есть одно-два мимолетных упоминаний о Мастере Джерви.

10 сентября

ДОРОГОЙ ПАПОЧКА!

Он уехал, и нам так недостает его! Когда привыкаешь к людям, местам или образу жизни, а затем их внезапно отрывают от тебя, то в душе остается это ужасное, пустое, грызущее ощущение. Беседы с миссис Семпл я нахожу весьма пресной пищей.

Колледж открывается через две недели, и я с удовольствием снова возьмусь за работу. Впрочем, за лето я сделала довольно много — шесть рассказов и семь стихотворений. Те, что я разослала в журналы, вернулись с учтивой поспешностью. Я не горюю. Это хорошая практика. Мастер Джерви прочитал их — он сам принес почту, так что я не могла скрыть их от него — и сказал, что они ужасны. Из них видно, что я не имею ни малейшего понятия о том, что говорю (Мастер Джерви не жертвует правдой ради вежливости). Но последнюю мою вещицу — маленький эскиз из жизни колледжа — он нашел неплохим; он отдал его перепечатать на машинке, и я послала его в журнал. Они держат его уже две недели; может, они обдумывают его.

Видели бы вы наше небо! Все освещено очень странным оранжевым светом. Вероятно, будет гроза.