ХРОНИКА РУССКОГО

В латинской надписи под портретом Бодони назван великим. Здесь типографщик; во Флоренции - монах-аптекарь. - Издания Грея, Данта славятся отделкою. Лорд Спенсер и граф Бутурлин имеют полное собрание всего, что издано в типографии Бодони: вдова доставила графу Бутурлину даже визитные карточки, у ней напечатанные. Осмотрел и atelier гравера Тоски славного ученика Бервика. Chef-d'oeuvre его - тоскан‹ский› герцог, ныне здесь царствующий, и вшествие Генриха IV в Париж, с Жерара. Часто для гравирования одной картины нужно 2, 3 и 4 года. Был и в университете. Канцлер оного, Ломбардини, познакомил меня с устройством учебной части в трех герцогствах, прочел статистику оной, из коей видно, что здесь не 40 человек учится! По статистическим соображениям Дюпеня это juste milieu между просвещенным государством и во _мраке и сени смертней_ седящими! В Парме, в 3 факультетах учатся 420 студентов; 4-й факультет переведен после смут италианских в Пьяченцу. Университетское здание досталось университету после иезуитов, кои отсюда изгнаны вскоре после уничтожения их ордена в Испании и Португалии. Канцлер снабдил меня регламентом университетским. В театре давали драму из романа Манзони "I Promessi sposi". Актеры не дурны. Вдова Наполеона сидела в ложе. Для австрийских офицеров оставляются два ряда кресел; это их привилегия почти во всей Италии. Я был в ложе М. А. ‹Нарышкиной›, и с тех пор (начиная от Женевы до Милана) мы каждый вечер здесь в Модене, в Болоний, и наконец во Флоренции, встречаемся в трактирах, на дороге и в театрах.

10 ноября в воскресенье приехал я в Модену. За несколько миль отсюда увидел я Апеннины, покрытые снегом. На таможне продержали аббата более часу (меня не осматривали по прежней причине) и раскрывали все его чемоданы, наполненные молитвенниками и проповедями, коими запасся бедный миссионер для исполнения обязанностей своего ордена, и за эти проповеди взяли с него пошлину, вопреки русской пословице… Земля богатая, обработанная; река Secchia напояет ее. От нечего делать спорил я с попом-лазаристом-миссионером о чудесах. Он насказал мне много и о чудесах, недавно умершими братьями его ордена совершенных, а я называл его и товарищей его идолопоклонниками, и он продолжал бормотать про себя воскресные молитвы. На половине дороги к Модене Reggio, "il natio nido" Ариоста. Я осмотрел древний собор с колоссальным Адамом и Евою и церковь della Chiara, замечательнейшую в Реджио. Почти напротив собора дом, где родился Ариост, с надписью: "qui nacque Ludovico Ariosto il giorno 8 di Settembre 1474"; но не все полагают, что Ариост здесь родился, хотя Байрон и воспел за это Reggio. Статуи галла Бренна не успел видеть. По дороге беспрестанно спрашивали нас о паспортах: в два часа приехали мы в Модену. Я обежал город, взглянул на огромный, несоразмерный царству, дворец; зашел в древний, но ни чем не замечательный собор; гулял по валу, встретил два или три кабриолета с моденскими fashionable и толпы гуляющих в черных платьях и в покрывалах, "Zandoda" называемых. Любовался голубо-сизыми Апеннинами, кои темнели италианским захождением солнца. Зашел в Доминиканскую церковь, соединенную с дворцом; перед дворцом пушки и две гвардии: немецкая и италианская! Неподалеку дом Меноти… {12} обедал с болонезцами, собирался ехать на Равенну, но они отговорили меня: недавно в Романии ограбили дилижанс; теперь там и проезд труден с большими чемоданами, а в моих уложена италиано-немецко-французско-русско-английская библиотека! К счастию, охранил ее и от моденских досмотрщиков - охранный _лист австрийский_!

Вечер с М. А. ‹Нарышкиной› в придворном театре. Давали какую-то оперу "Maria di Brabante". {13} Наша Шоберлехнер, некогда в продолжение 10 лет, 10-летняя Далиока, пела порядочно. (Прошлого года слышал я ее в Болоний, в Анне Болена). Костюмы, декорации - лубошного, а не придворного театра. Герцог в ложе со всем семейством; в партере его гвардия, его музыканты, австрийские солдаты: все шумят, корячутся, припевают, хоть бы в отсутствии двора. Балет - несносная фарса! {14} На сцене ведьм больше, нежели в балладах Жуковского. Герцогиня, по набожности, не была в театре. На другой день, 11 ноября, отправился я в собор взглянуть на Secchia Rapita. Но ключ от ушата, хранящегося в соборе, в ратуше, и я не мог дождаться его: выслушал только описание оного. Ушат окован железом и только. Поэма вам известна. Во дворце ожидал меня придворный брабант, с позволением осмотреть галерею; она из лучших в Италии. Более всего понравились мне картины испанского Рафаэля - Мурилло; "4 стихии" Караччи; "Св. фамилия" Андрея дель Сарто; комната фресков, одна из них с сюжетами из Энеиды; "Аврора" Альбани; но как описывать галерею! "Прииди и виждь!". - В библиотеке нашел я сокровища единственные, в библиотекарях - услужливых ученых. Двое из них подарили мне свои сочинения об италианской словесности, об истории языка и рукописях Тасса, коих здесь множество!

В Моденской библиотеке 5 старинных рукописей Данта, но собственноручных нигде нет. Редкая космография Птоломея, прекрасно раскрашенная. Я раскрыл ее, и что же прежде всего перед глазами? Италия России - Таврида. - Собрание трубадуров многочисленно. Renouard знает его только из St.-Palais. Он многим обязан здешнему библиотекарю Гальвани и с ним в переписке. Обильный источник для крохоборов литературных в обширной всесветной переписке Тирабоски, продолжавшейся 24 года со всеми учеными, поэтами и меценатами его времени. С ним справлялись, как с живым лексиконом, и полигистор Моденский отвечал всем "и на все. В библиотеке до 100 000 волюмов; все могут ею пользоваться, не предваряя о сем накануне или за неделю главное начальство библиотеки… Два бюста в ней - Сигония, творца истории среднего века, и Муратори, коему еще приличнее сие титло: ибо им изданы и фолианты самого Сигония. В церкви св. Августина прах их: "L. A. Muratorio mutinensi… Historiae et antiquitatum italicarum parenti… etc." - на слишком скромной доске в углу. Сигонию почти тоже: "Parenti historiae italicarum…"; церковь разделяет от дворца Академию художеств. В ней 4 главные класса: резьбы, архитектуры, живописи и scuola dell' ornato или украшений; слепки со всех классических статуй Греции и Рима; зала для экспозиции. Книжные лавки в Модене бедны - ничтожны.

В 11 часов выехал из Модены в Болонию, на речке Панаре - опять таможня! Далее Castel-franco - и опять таможня. В 4 часа приехал в Болонию, и опять у трактирщика-француза Mr. Trouve, в той же комнате, где так грустно было прошлого года! В этот вечер театра не было. Я заглянул только в огромнейшую церковь Болоний, св. Петрония. Тот же таинственный незнакомец под аркадами преследовал меня и ныне в сумерки: "Volete, Eccellenza, una bella ragazza?". В сумерки вечера успел еще видеть криво построенную башню Garisenda; наклонность ее тем приметнее, что она стоит подле прямой башни Asinelli. 12 ноября осмотрел городскую ратушу, пустился в гору к мадонне - св. Луки. Церковь сия так названа по образу, якобы св. Лукою писанному, который в ней хранится. К ней ведут аркады, по горе; городом и вне города нужно более часу, чтоб взобраться к церкви. Аркады росписаны священными предметами; с террасы церковной вид очаровательный на всю Болонию и ее окрестности. Священник в облачении раскрыл мне образ богоматери, осыпанный драгоценными каменьями и залитый золотом. Над главною аркою надпись, приличная высоте, на которой стоит церковь: "от горы изыдет спасение!" (Исайя 37). Я спустился к кладбищу, Certosa, которое здесь, как и в Пизе, можно скорее назвать музеем. Campo-Santo полно прекрасных памятников в статуях и в живописи. На этом месте был прежде Капуцинский монастырь, поля его засеяны мертвыми, из коих некоторые ожили - в статуях и бюстах! Первый монумент, остановивший меня, - отцу нашего дипломата Матушевича, в 1819 году здесь умершему. Надпись на латин‹ском› и франц‹узском›. - Я списал первую. Одна строка заставила меня призадуматься при мысли о сыне: "Fidem constatiamque patriae pereunti probavit suam"… Матушевич скончался 31 октября 1819 года на 55-м году от рождения. Главную из мраморных статуй памятника довершил Канова. Недалеко от Матушевича памятник Клотильде Tambroniae, профессорше греческого языка в Болонском университете: "Litteris dedicta linguam graecam publice docuit" (ум. 1817; ей же и в сенях университетских).