Испытание Ричарда Феверела

– А знаете, что мне в нем не нравится, – раздумывая, сказала Люси, – то, что он изменил своей вере. Он был бы настоящим героем, если бы не это. Я могла бы его полюбить.

– Кого это вы могли бы полюбить, миссис Феверел? – спросил лорд Маунтфокон.

– Императора Юлиана.

– Ах, вот оно что! Императора Юлиана! Ну так он был отступник; только ведь от веры своей он отступил из искренних убеждений. Он сделал это даже не ради женщины.

– Не ради женщины! – вскричала Люси. – А какой мужчина решился бы на такое ради женщины?

– Я бы решился.

– Вы, лорд Маунтфокон?

– Да. Я бы завтра же перешел в католичество.

– Вы делаете меня очень несчастной этими вашими словами, милорд.

– Раз так, то я от них отрекаюсь.

Люси слегка вздрогнула. Она взялась за звонок – велеть, чтобы принесли свечи.

– Так вы, значит, отвергаете новообращенного, миссис Феверел? – спросил ее знатный гость.

– Да! Отвергаю! Я не хочу иметь дело с человеком, который поступает против совести.

– А если он поступает по велению сердца и отдает себя целиком, то чего же еще вы от него хотите?

Люси позвонила. Ей было неприятно сидеть впотьмах с человеком, который оказался столь циничным. Никогда еще лорд Маунтфокон не разговаривал с ней в таком духе. К тому же сама его манера говорить сейчас была приятнее. В его голосе теперь уже больше не слышно было легкой аристократической гнусавости, остановок в поисках нужного слова и той величественной небрежности, с какой он преодолевал возникавшие вдруг затруднения.

Едва успела она позвонить, как дверь распахнулась и появился Том Бейквел. В ту же минуту кто-то два раза постучал во входную дверь. Люси было уже не до свечей.

– Неужели это принесли письмо, Том?.. Так поздно? – сказала она, побледнев. – Беги скорей и узнай.

– Нет, это не почтальон, – заметил Том и побежал открыть дверь.

– А вы так ждете письма, миссис Феверел? – спросил лорд Маунтфокон.

– Нет, что вы!.. Да, да очень жду! – отозвалась Люси. Ее чуткий слух уловил звуки столь знакомого ей голоса.

– Это она, моя дорогая приехала! – закричала она, вскакивая с кресла.

В комнату вслед за Томом ввалилась копна черного шелка.

– Миссис Берри! – вскричала Люси, кидаясь к вошедшей и осыпая ее поцелуями.

– Да это я, моя милая! – ответствовала миссис Берри, едва переводя дух, вся порозовевшая от дороги. – В самом деле это я, коли лучше никого не нашлось, не по нутру мне сидеть сложа руки и дать дьяволу творить свое черное дело!.. Просыпала же я соль на мое свадебное платье, а это худая примета. Да, слава тебе боже! Ах, вон он, – она заметила в полутьме фигуру мужчины и, колыхая свое грузное тело, двинулась прямо к нему. – Вот негодник! – пригрозила она сидевшему своим толстым пальцем. – Я как стрела сюда принеслась, и все для того, чтобы заставить тебя исполнить свой долг, шалопут ты этакий! Дите ты мое дорогое, – вдруг ни с того, ни с сего смягчилась она, как с ней это всегда бывало, – ну, как я могу тебя увидать и не расцеловать по-матерински.

И, прежде чем лорд Маунтфокон успел что-то возразить ей, она обхватила его шею и припала к его роскошным усам.

– Да что же это такое! – Испустив сдавленный крик, она отпрянула назад. – Это что за волосы?

Как раз в эту минуту Том Бейквел принес свечи и она могла увидеть, кого сжимает в своих объятиях.

– Боже ты мой! – в ужасе завопила миссис Берри. – Выходит, я незнакомого мужчину поцеловала.

Люси, едва сдерживая смех и в то же время очень волнуясь, попросила своего знатного гостя извинить эту прискорбную ошибку.

– Помилуйте! Я весьма польщен, – изрек его светлость, поправляя свои помятые усы. – Может быть, вы будете так добры и представите нас друг другу?

– Это милая старая няня моего мужа миссис Берри, – отрекомендовала ее Люси, взяв ее за руку, чтобы немного приободрить. – Лорд Маунтфокон, миссис Берри.

Миссис Берри рассыпалась в извинениях, без конца приседая и вытирая вспотевший лоб.

Люси усадила ее в кресло; лорд Маунтфокон принялся расспрашивать ее о том, как она ехала до острова; полученные сведения смутили его обилием подробностей, из которых явствовало, что у его новой знакомой не только чувствительное сердце, но и слабый желудок. За этим обстоятельным рассказом миссис Берри понемногу успокоилась.

– Ну, а где же, где же мой… где мой Ричард? Где, милая моя, твой муж? – от рассказа миссис Берри перешла к расспросам.

– А вы думали, что он тут? – дрогнувшим голосом сказала Люси.

– А где же еще, моя милая, коли уже целых две недели как в Лондоне его нет.

Люси молчала.

– Давайте отложим императора Юлиана на завтра, так будет лучше, – сказал лорд Маунтфокон, поднявшись и откланиваясь.

Люси молча протянула ему руку: во взгляде ее была благодарность. Он сдержанно коснулся ее руки и отвесил миссис Берри прощальный поклон, после чего Том Бейквел его проводил.

Едва только он успел уйти, как миссис Берри всплеснула руками.

– Видали вы, чтобы с порядочной женщиной приключилась такая страшная напасть! – воскликнула она. – Я чуть не разревелась! Есть от чего! Подумать только, целоваться с чужим усатым мужчиной! Боже ты мой! Что-то еще теперь будет! Усы! Я-то ведь уж знаю, какие они на ощупь… это ведь не то что волосы на голове… вот, думаю, когда это он их отрастил, и тут как спохвачусь, ведь это же не он, я обозналась! А как свечи принесли, вижу перед собой большого такого усатого мужчину… прошу прощения, – лорда! Сквозь землю бы мне провалиться от мужчин, пропади они все пропадом, да только куда ни сунешься, они тут как тут!

– Миссис Берри! – остановила ее Люси. – Неужели вы в самом деле думали, что он здесь?

– И ты еще спрашиваешь? – накинулась на нее Берри. – Кто это он? Твой муж? Ясное дело, думала! Да, верно, он все-таки где-нибудь тут.

– Уже две недели, как я ничего не знаю о моем муже, – сказала Люси, и слезы ручьем полились по ее щекам.

– Ничего не знаешь?.. Две недели! – изумленно повторила миссис Берри.

– О, миссис Берри! Милая моя, добрая миссис Берри! Так, выходит, у вас нет никаких новостей? Вы ничего не можете мне о нем рассказать? Столько времени я терпела, ждала. Они жестоко со мной обошлись, миссис Берри. Как вы думаете, может быть, я обидела его… моего мужа? Пока он еще писал, я не жаловалась. Я могла долгие годы ждать, были бы только письма. Но так, чтобы ни единой весточки! Думать, что это я причина его несчастья и теперь он раскаивается во всем! Неужели они решили его у меня отнять? Неужели они хотят моей смерти? О, миссис Берри! Мне ведь все это время некому было излить душу, и вот сейчас я ничего с собой не могу поделать и плачу!

После всего, что она услыхала от Люси, миссис Берри едва не поддалась унынию; мрачные предчувствия одолевали ее, однако эта удивительная женщина никогда не позволяла себе унывать на людях. Стоило ей столкнуться с чужим горем, которое еще может быть и поправимо, и еще не доказано, как она решительно принялась уговаривать Люси.

– Все это пустяки, – сказала она. – Хотела бы я посмотреть, как он будет раскаиваться! Нигде ведь ему не найти такой красавицы, как его милая женушка, и он это знает. Послушай-ка, да ты не плачь, касатка моя… мужчина, коли увидит тебя растрепанную такую и в слезах, да еще когда он законный муж, да чтобы он не кинулся к тебе и не обнял тебя крепко-крепко, да такого и мужчиной-то не назовешь; а уж с моим дитяткой никогда этого не случится! Вот что, послушай-ка меня, да успокойся немного; не иначе, как он что-то для тебя приготовил. Да и я тоже, кошечка ты моя! Вот что я тебе скажу! Отец его приехал в город, как и положено человеку рассудительному и порядочному, и хочет благословить ваш брак и навек соединить вас под одним кровом, и будете вы вместе, как сейчас вместе ваши сердца. Это ли еще не новости?

– Боже ты мой! – вскричала Люси. – Вы отнимаете у меня последнюю надежду. Я-то ведь думала, что он поехал к отцу. – И она снова залилась слезами.