Молодая кровь

Гости старались перекричать радио:

— Бей его, Костелли! Аи да мальчик! Я знал, что ты сумеешь!

— А я все же ставлю на черномазого! Кто со мной держит пари?

За окном слышались восторженные крики на Оглеторп-стрит, где стояла толпа белых перед репродуктором на стене «Морнинг телеграм». Но Роб нисколько не опасался, что Джо Луис будет побежден. Просто он дает болельщикам побольше сильных ощущений за их деньги. Роб за него спокоен: Джо побьет этого белого Костелли, побьет, побьет в свое время.

В номере мистера Оукли становилось все шумнее, и, глядя на гостей и хозяев и прислушиваясь к ним, Янгблад думал: «Какие странные люди — словно свалились с другой планеты!» А может быть, и он сам кажется им пришельцем с другой планеты — ведь вот он знает их характеры и повадки, а они о нем не знают ничего решительно. Роб заметил, что одна дама в синем платье нетвердыми шагами направляется к нему. Он весь насторожился, а она подошла и прямо навалилась на него. Грива черных волос упала ей на глаза.

— Я за Джо Луиса! Я за Джо Луиса! — залепетала она, — А ты ужасно похож на него. Ну копия! Ты…

Маленький тщедушный человечек подошел к ней и потянул ее назад к своим.

Гости повскакали с мест и забегали по комнате. С улицы неслись торжествующие крики, и Янгблад начинал тревожиться.

— Костелли позабыл всякую осторожность. Он стремится добить противника, и коричневому бомбардиру из Детройта сейчас угрожает серьезная опасность — его ноги подкашиваются! Левый! Правый! Еще левый! И еще правый! Он на земле!

На улице раздался мощный рев — казалось, у здания «Телеграм» собрались все белые жители Кроссроудза. У Роба дрогнуло сердце и на лбу вздулись жилы. Шум с улицы заглушал голос в репродукторе, и все белые в комнате словно с ума посходили.

Внезапно и на улице и в комнате стало тихо. Роб вздрогнул, услыхав шум пострашнее со стороны Гарлем-авеню — продолжительный, нарастающий с каждой секундой.

Роб чуть не заплакал от радости.

Кто-то выключил радиоприемник.

— Вот черномазая сволочь! Опять выиграл!

— Ладно, черт с ним, ты мне должен пятьдесят долларов. Давай деньги!

Белая женщина снова шагнула к Робу.

— До чего же ты, мальчик, похож на него, ей-богу!

—  Ступай назад, жена! — прикрикнул на нее маленький человек.

Роб преисполнился великой гордости оттого, что его сравнили с Джо Луисом, хоть и знал, что не похож на него, — разве что оба они высокого роста, оба негры и оба темнокожие.                                   

— Джек Демпси одной рукой побил бы этого черномазого, — заявил высокий брюнет, метнув злобный взгляд на Янгблада.

—  Нечего рассказывать про Джека Демпси, отдавай мне пятьдесят долларов! Слышишь?

—  Не понимаю, Джил, как вы можете держать пари на черномазого против белого, — заметил шатен с рыжими усами. — Клянусь богом, это противоестественно!

— Я с вами согласна, — поддержала его рыжеволосая женщина.

Во всех концах гостиной раздавались бранные слова и непристойные выкрики возбужденных, пьяных гостей, комната была полна табачного дыма и винных испарений. А под окнами, на улице, было тихо, как на кладбище, и только с Гарлем-авеню слышался неумолкающий гул.

—  Он прав, Джил. Как может белый человек ставить на черномазого, который дерется с белым!

—  Очень просто. Там, где пахнет деньгами, все можно! — раздался не очень уверенный ответ.

—  Можно, конечно, если этот белый — сукин сын и покровительствует неграм.

—  Заткни глотку, Нэд Лампкин! Со мной так нельзя разговаривать!

—  Матч окончился! — закричала миссис Оукли. — Давайте теперь веселиться! Роберт Ли, заставь их прекратить спор!

Да, матч окончился, и Янгблад думал о том, как сейчас торжествуют все негры Джорджии, а может быть, и всей Америки. Ему хотелось бежать из гостиницы к своим, на Гарлем-авеню, но он должен был оставаться здесь до конца. Он чувствовал, что это сборище белых ненавидит негров, а избыток виски еще подогревает эту ненависть: некоторые гости, пьяные вдрызг, глядели на него так, точно перед ними стоял сам Джо Луис.

—  Вот вы бились об заклад, что черномазый побьет белого. А ведь теперь, если быстро не найдут какого-нибудь белого, который мог бы поколотит» черномазую скотину Луиса, вся их порода поднимет голову. Ни в коем случае нельзя допускать, чтобы черномазые брали верх над белыми!

—  Плати пятьдесят долларов — и точка. Больше мне ничего от тебя не надо.

Высокий брюнет отсчитал пять десятидолларовых бумажек человеку, которого звали Джил. Он сердито оглядел дымную комнату, и его темные глаза остановились на Янгбладе.

—  Ступай сюда, малый!

Янгблад весь напрягся и замер, притворившись, будто не слышит.

—  Эй, ты, малый, подойди! Слышишь, черт?

—  Нэд, оставь его в покое!

—  Малый, разве ты не слышишь, что тебя зовет белый человек? — закричал другой крэкер, еле ворочая языком.

—  Вот вам и результат! — сказал гость, проигравший пари. — Этот мальчишка уже вышел из повиновения, и только потому, что Джо Луис победил. Эй, ты, дьяволенок, ступай сюда сию минуту! Пока еще ты обслуживаешь нас, верно? У вас всегда так на вечерах, Роберт Ли Оукли?

Вдруг с улицы послышался рев сирены. По Оглеторп-стрит в сторону Гарлем-авеню пронеслась полицейская машина.

—  Подойди, Янг… Янгблад. Спроси джентльмена, что он желает!

Янгблад подошел к хозяину, стиснув кулаки так, что пальцы заломило.

—  Что вам угодно, мистер Оукли? 

— Этот джентльмен зовет тебя. Вероятно, он желает еще льда или виски.

Янгблад повернулся лицом к брюнету, и оба в упор посмотрели друг на друга. В комнате нависла тишина. Кто-то из пьянчуг тревожно закашлялся.

—  Как тебе, малый, понравился этот матч?

—  Вам угодно, сэр, еще содовой? Или, может быть, принести льду?

—  Да пропади ты пропадом, не хочу я содовой! Я хочу, чтобы ты ответил на мой вопрос.

—  На какой вопрос?

— Как тебе понравился матч? Ты слышал, что я спросил?

—  Очень понравился.

—  А разве не жаль тебе, что черномазый победил белого человека?

Холодный пот прошиб Роба. Он глядел только на говорившего, но ему казалось, что он видит сейчас всех.

—  Я не понимаю, о чем вы говорите, — ответил он белому. — Мне показалось, что вы имели в виду матч между Луисом и Костелли.

—  Вот именно, малый. Я спрашиваю, тебе не жаль, когда белого человека бьют?

Янгблад почувствовал, что в затылке у него бешено застучало.

—  Оставьте его в покое, Нэд! Вы потеряли свои пятьдесят долларов в честной игре, — сказала миссис Оукли. — Черт возьми, начнем же наконец веселиться!

—  Итак, малый, тебе не жаль, что белый человек побит?

—  Нет, сэр, я не знаю, какого цвета кожа у Костелли. А Джо Луис — мой любимый боксер.

—  И мой. Джо Луис — коричневый бомбардир — ик-ик-ик! А ты похож на него как две капли воды. Изз-звиняюсь, я пьян…

Роб не спускал глаз с крэкера. А тот поднялся на ноги, подошел к нему и прямо впился в него взглядом. На Роба пахнуло виски.