Юрий Милославский, или Русские в 1612 году

евич. Если он пошел по батюшке, то, верно, будет нашим гостем и в Москве с поляками не останется. Нет, детушки! Милославские всегда стояли грудью за правду и святую Русь!

– Ахти! – вскричала одна из женщин, – что это с молодцом сделалось? Никак он полоумный… Смотри-ка, дедушка, как он пустился от нас бежать! Прямехонько к Волге… Ах, господи боже мой! долго ли до греха! как сдуру-то нырнет в воду, так и поминай как звали!

Как громом пораженный последними словами старика, Юрий, не видя ничего перед собою, не зная сам, что делает, пустился бежать по узкой улице, ведущей к Волге. В ушах его раздавались слова умирающего отца; ему казалось, что его преследуют, что кто-то называет его по имени, что множество голосов повторяют: «Вот он! вот Милославский». Вся кровь застыла в его жилах. Вдруг ему послышалось, что вслед за ним прогремел ужасный голос: «Да взыдет вечная клятва на главу изменника!» Волосы его стали дыбом, смертный холод пробежал по всем членам, в глазах потемнело, и он упал без чувств в двух шагах от Волги, на краю утесистого берега, застроенного обширными сараями.

Солнце было уже высоко, когда Милославский очнулся; подле него стоял Алексей.

– Слава тебе господи! – вскричал он, заметив, что Юрий пришел в себя. – Ну, перепугал ты меня, боярин! Что это с тобой сделалось?

– Где я? – спросил Милославский, взглянув с удивлением вокруг себя,

– На берегу Волги. Как помиловал тебя господь, Юрий Дмитрич?! И что с тобою сделалось? Мне сказали на площади, что ты пошел вниз под гору, я за тобой следом; гляжу: сидишь смирнехонько подле какого-то старичка; вдруг как будто б тебя чем обожгло, как вскочишь да ударишься бежать! я за тобой, а ты пуще! я ну кричать: «Постой, Юрий Дмитрич, постой! не беги!» – а ты пуще… Ну, веришь ли, осип кричавши: «Куда, боярин, куда?» Гляжу, прямо к Волге… сердце у меня замерло!.. Да, слава богу, что тебя оморок ошиб прежде, чем ты успел добежать до реки. И то беда, уж оттирал, оттирал тебя… и водой прыскал, и вином тер… насилу-то очнулся. Да что это, боярин, с тобою попритчилось?

– Так, Алексей, ничего! Теперь мне лучше. Но скажи… мне помнится, я слышал чей-то голос… кто возле меня предавал проклятию изменника?

– Какого изменника, боярин? Я ничего не слышал.

– Ничего?.. А что за народ толпится вокруг этих сараев?.. О чем они говорят?.. Чу! слышишь? Они называют меня по имени.

– И, нет, Юрий Дмитрич! это тебе чудится. Разве не видишь, сюда складывают все, что нижегородцы нанесли на площадь.

– На площадь?.. Я также был на площади?..

– Как же, боярин!

Юрий провел рукою по глазам и, как будто бы пробудившись от глубокого сна, сказал:

– Да! да! теперь я вспомнил… Мы остановились здесь у боярина Истомы-Туренина…

– Да, Юрий Дмитрич; и, чай, он ждет тебя к обеду.

Юрий при помощи Алексея приподнялся на ноги и только что хотел идти, как вдруг позади его кто-то сказал:

– Здравствуй, боярин! Милости просим! добро пожаловать к нам в Нижний Новгород!

Милославский невольно вздрогнул и,