Ярослав Мудрый. Историческая дилогия

А племя неистово молилось. И вдруг — чудо свершилось! — над черными угольями взметнулся огонек. Священный огонек!

Довольный Сиворг поднялся. Боги услышали «его молитву».

— Слава верховному жрецу! — радостно воскликнуло племя, и распростерлось перед вождем ниц.

Как долго ждал Сиворг этой желанной, торжественной минуты! Отныне его будут почитать как бога.

Племя будет лежать до тех пор, пока вождь не соизволит поднять его на ноги.

Насладившись своим величием, верховный жрец повелел:

— Встаньте, соплеменники!.. Что мне делать с Шугрой?

— Наказать обычаем!

Обычай был жесток. Вначале жрецы должны исключить провинившегося Шугру из волхвов, а затем принести его в жертву Велесу.

Ночью, при свете задумчивой, комолой луны, подле святилища запылал огромный костер.

Шугру должны были довести до огня волхвы, но старец сам шагнул в жаркое пламя…

Глава 34

И ПОДНЯЛСЯ ГРАД НАД ВОЛГОЙ!

Человек в короткой звериной шкуре стрелой летел к жилищу верховного жреца.

Тот сидел у очага и ждал, когда женщины сварят в котле оленье мясо.

— Беда, вождь! По Которосли плывут ладьи. Их много. Двадцать! На передней — стяг Ярослава.

Соплеменник специально был послан Сиворгом на Которосль, дабы тот, под видом рыбака, сидел на челне и следил за рекой.

Вождь после набега на ростовские села опасался появления на Которосли войска князя Ярослава. А всему виной — Урак.

Он воспользовался затяжным недугом Сиворга и уже начал мнить себя вождем племени. Ему и его ратовникам надоело без дела сидеть в Медвежьем углу и он, не спросясь верховного жреца, подбил племя, привыкшее к разбою, к нападению на две купеческие ладьи и ростовские поселения на Которосли.

Избавившись от недуга, Сиворг не слишком-то и прогневался на Урака. Племя давно уже находилось без крупной добычи и давно косо поглядывало на верховного жреца, кой, по настоянию Ярослава, запретил всякие грабежи.

— Мы — вольные люди и не хотим быть под рукой какого-то Ярослава. Мы будем жить так, как и раньше жили, — поговаривали жители селища.

Настроение племени было известно Сиворгу. Он и поддерживал его и в тоже время осуждал. Воля — дороже всего. Ярослав же накинул на племя оковы. Но Медвежий угол никогда в железах не ходил. Гордое и сильное племя не желает жить по законам Ярослава, и вот оно вновь показало свои зубы.

Ростовский князь едва ли простит недружеский выпад. Он пошлет своих дружинников — и не для разговоров о новом мире, а для полного покорения жителей Медвежьего угла. Предстоит лютая сеча, в коей племени победы не одержать. Теперь вся надежда на богов. У бога Световида племя собирается лишь раз в год, надо звать соплеменников к капищу Велеса.

Сухощавое, будто высеченное из камня, лицо Сиворга стало суровым.

— Созывай племя к Велесу. Поднимай воев и волхвов!

Под глухие удары бубнов, вождь, опираясь на посох, пошел к обрыву селища. Выглянув из зарослей, Сиворг увидел под крутояром два десятка кораблей с рослыми, бородатыми воинами в кольчугах, попов с хоругвями и ремесленный люд с топорами.

Верховный жрец всё понял: Ярослав пришел не только покорить племя, но и поставить в Медвежьем углу свою крепость. Не зря он когда-то присылал в селище Тихомира. Доглядчик самым удивительным способом исчез из пещеры священной медведицы. Ее служитель клялся богами, что пещеру он замкнул на засов. Но вождь не поверил, заявил селищу, что служитель отпустил Тихомира, и Сиворг принял решение принести провинившегося посельника в жертву зверю…

Но сейчас не время думать о Тихомире. Надо готовиться к битве. О, боги!

Сиворг еще некоторое время наблюдал за высадкой ростовцев. Вот они сошли на берег Которосли и принялись разводить костры. Никто из них не стал подниматься на утес.

Сиворг поспешил к капищу Велеса, куда уже сошлись все жители Медвежьего угла.

Вождь встал у деревянного идола.

— Слушай меня, соплеменники! Вы уже знаете, что люди князя Ярослава вновь высадились у нашего селища.

Посельники зло закричали:

— Не хотим Ярослава!

— Он пришел за данью!

Но Сиворг закачал головой:

— Не совсем так, соплеменники. Ярослав прибыл сюда, чтобы уничтожить наше племя и заложить здесь город.

— Мы будем биться, вождь!

— Мы отстоим свою землю!

Многие из жителей селища успели облачиться в доспехи; старики же были в овчинных и оленьих шкурах, у каждого на груди — подвеска с фигурками зверей, птиц и клыками медведя; в мочках ушей — продолговатые кольца.

Сиворг повернулся к капищу.

— Молитесь Велесу!

Посельники упали на колени, подняв лица на истукана, внутри коего (по тайному приказу вождя) уже находился один из волхвов.

Из глазниц и ушей бога повалил густой сизый дым.

Бескровные губы жреца шептали молитву. Он просил Велеса отвести беду от племени. Пусть Ярослав вернется в свой Ростов. Но смилостивиться ли Бог?

Племя ждало, уставившись на идола. И вот изо рта Велеса посыпались огненные искры, а затем вырвалось пламя. Племя устрашилось:

— Бог гневается!

— Велес требует жертвы!

— Что повелишь, верховный жрец?

— Велес уже повелел. Он хочет богатой жертвы. Надо выбрать красивую девушку, отдать ее священной медведице, и тогда князь Ярослав покинет нашу землю.

— На кого ты сам укажешь, жрец?

Сиворг ответил без раздумий:

— На Радмиру. Это из-за нее идут раздоры юношей, ибо каждый хочет заполучить красавицу в жены. Так пусть же не будет раздоров. Радмира достанется священному зверю.

Девушку окружили волхвы; сняли с нее одежды и украшения, и кинули их в костер.

— Мужайся, Радмира. Тебе выпала большая честь послужить всему племени. Скоро ты уйдешь в другой мир и станешь вечным духом бога Велеса, — сказал один из старых волхвов.

Загремели бубны. Обнаженную Радмиру повели на окраину селища, откуда начинался глубокий Медведицкий овраг. Здесь, под узловатыми корнями вековой сосны, была вырыта огромная пещера; вход в нее был забран крепкой и очень толстой металлической решеткой, увешанной фигурками богов.

За решеткой, внутри пещеры, виднелись голые черепа и обглоданные кости. Каждый месяц племя убивало в лесах зверя и приносило его медведице. Жертву кидали через верхнее отверстие.

Послышалось злое рычание. Медведица вышла из тьмы пещеры и обхватила передними лапами решетку.

Посельники упали на колени, а волхвы с Радмирой поднялись на пещеру и отодвинули решетку. Медведица, обнажив клыки, свирепо заревела, сотрясая утробным рыком селище.

Радмира отшатнулась.

— Нет, не хочу! Не хочу быть духом! Это — месть Сиворга!

Верховный жрец взмахнул рукой, и Радмиру кинули в пещеру. Раздался страшный, отчаянный крик, а затем всё смолкло.

Священная медведица приняла жертву.

Дьяконы и пресвитеры [211] во главе с епископом сошли на берег с иконами и хоругвями.

С других судов выбрались на берег деревянных дел мастера с топорами.

— Вот это брег! — изумленно ахнул один из плотников.

Глава же артели Маркел оглядывал лес.

— Добрая сосна. Высокая и звонкая.

Слегка прихрамывая, подошел Ярослав.

— Доброе ли место для крепости, мастера?

— Доброе, князь, — отозвался Маркел. — Поставим крепость — ни одному ворогу не взять.

— И я в то верю, мастера.

Ярослав, в сопровождении бояр и Заботки, неторопко прошелся вдоль крутояра и вернулся к дружинникам.

— Самое удобное место — подниматься через овраг. Священникам и плотникам пока оставаться на берегу. Городская тысяча пойдет вслед за дружиной. Мыслю, что Сиворг без сечи Медвежий угол не уступит, но Бог будет с нами.

Ярослав подошел к епископу.

— Пора, владыка, выносить икону Богоматери, сотворить перед ней молебен, освятить воду и окропить сей водой землю и воинов.

— Добро, сын мой. Повели дружине и тысяче встать на молебен.